Шелл поднялась и открыла забрало с ядом.
— Я не буду многословной, не стану утомлять вас всеми подробностями. Скажу честно, мне неприятно вспоминать об этом, мне больно от того, что я так ошиблась в этом человеке. О моём человеколюбии и доброте знают и люди, и нелюди. И даже с моим лояльным отношением к любой, я повторюсь, к любой жизни, я требую у суда, чтобы эту саю лишили сил и жизни. Она очень опасна! Она непредсказуема! Есть сведения, что от её магии пострадало много людей, она даже уничтожила своих подельников. Их просто разорвало на части! Всего лишь силой её недоброй мысли.
Я сидела, просто окаменев. Это что же, маман меня хочет порешить? Так не пойдёт! Я встала на ноги, и все присутствующие посмотрели на меня.
— Уважаемый суд, прошу ответить: мне полагается защитник?
— Нет, сая. Сядьте.
— Сай Амин, а ваш брат знает, что я здесь? Как вы считаете, не оскорбит ли его то, что его любимую осудили на смерть?
Правитель улыбнулся и лениво отчеканил каждое слово:
— Мой брат мне верит. Так же, как он верит своей матери. Да и как можно оправдать такой чудовищный поступок?
— Тогда я буду защищать себя сама! Я не чудовище, у меня были причины приметь свою магию, почему вы не оглашаете их? Правда бывает разной.
— Молчите, сая. Я сам решу, когда дать вам слово!
Добрый правитель немного занервничал. По лицам людей и их переглядыванию я поняла, что они засомневались. Хлоя сидела под волосами и очень тихонько грызла ошейник.
— Сая Шелл, вы уверены, что не хотите рассказать случившееся подробнее?
— Нет, я всё сказала. Добавлю только одно: не верьте словам этой воровки. Мой сын разборчив в связях. В резиденции его ждёт молодая одарённая невеста!
— Присаживайтесь, сая.
— Благодарю, надеюсь на ваше благоразумие, уважаемый сай!
Правитель дал слово Мурене. Та уж меня полоскала вовсю, змеюка. Она тоже просила суд лишить меня силы и жизни.
Вдруг открылась дверь и в зал быстрым шагом вошёл Альберт. Он был серьёзен и собран. Было видно, что родственники удивились его приходу и совсем его не ждали.
— Добрый вечер, саи! Правитель Амин, долгих лет вам мудрого правления! Я узнал, что саю Арию судят. И хочу узнать, чем всё закончится.
Альберту принесли стул, он сел и смотрел на меня, не мигая. Его родители озабоченно переглядывались. Я почему-то почувствовала, что он мне не враг.
— Что ж, продолжим. Я своим именем хочу назначить наказание для саи.
Я снова не выдержала.
— Это несправедливо! Дайте же и мне слова! У меня есть что рассказать! Ведь это именно моя сила помогла вытащить из плена вашего брата! А сообщников я прокляла потому, что они до смерти избили меня! И ещё, расскажите, пожалуйста, почему я прокляла Альберта! А что касается саи Шелл, то она первая на меня напала, я только защищалась! И это было не смертельное проклятие, а безобидная икота! А теперь я скажу, почему тут этот суд устроили!
Меня грубо перебили.
— Вас за неуважение судить надо! Вы прилюдно врёте.
— Я не вру! У вас есть камень правды, я могу перед ним всё рассказать.
— Я хороший менталист, мне и без камня вся правда видна.
Альберт встал, его мать тщетно пыталась усадить его на место.
— Отпустите её, хватит, она и так поняла, что с нашей семьёй ей не надо связываться!
— Альберт, сядь и не мешай, иначе тебя выведут из зала.
— Мне всё равно, я ухожу в храм бога и буду послушником. И я прошу у Арии прощение за причинённое ей зло.
Альберт встал на колени и преклонил голову. Люди зашептались. Его маман побледнела, стоит белее стены, видно, что решение сына стало для неё сюрпризом. И тут я поняла, что Хлоя прокусила ошейник! Я тихонько позвала силу. Слава богам, при мне, отозвалась. Теперь надо момент выгадать.
А тем временем шоу продолжалось. Правитель встал красный от гнева и прокричал, чтобы все успокоились. Меня приговорили к лишению сил. Я поняла, что весь этот фарс был нужен только, чтобы сказать Алану: всё по закону. Жизнь мне решено было оставить, а вот силу я должна добровольно передать и покинуть остров навсегда.
Отдать силу я должна тому самому артефакту семьи Астурийских. Вот оно что, камушек-то универсальный: и жену выбирает, и силушки лишает. И много чего ещё делает, подозреваю.
Прутья поднялись, ко мне подошли два охранника, встали по бокам. Люди расходились, но на лицах у них читалось недоумение. Когда вышли все, повели и меня.
Лишение сил, не оттягивая, было решено провести в полночь, а с первыми лучами солнца выпроводить меня с острова. Идя по коридору, я вдруг увидела своего воздыхателя, влюблённого мора. Он крутился возле какой-то двери, увидев меня, незаметно показал палец.