Ирен поднялась с дивана вслед за ней:
– Я ничего не могу обещать.
– Не обещайте, – послышался приглушенный голос. – Но попробуйте что-нибудь сделать, если получится. Я заплачу, сколько вы пожелаете.
Мы молча, не двигаясь, смотрели, как Клотильда уходит.
Наконец Ирен взяла свой ридикюль и посмотрела на меня.
– Можно было ничего не записывать, – заметила она. – Однако, думаю, твоя записная книжка еще сегодня пригодится.
Наш кучер Андре помог нам подняться в карету, бормоча что-то себе под нос. Очевидно, мы слишком долго пробыли в доме Ворта.
Ирен всегда старалась привести Андре в хорошее расположение духа, но сейчас она не обратила на его дурное настроение никакого внимания. Не успел он занести хлыст над гнедыми спинами лошадей, как она уже съежилась в углу кареты и достала из сумочки перламутровый портсигар. В темноте кареты вспыхнул и замерцал маленький огонек, и фигуру Ирен окутало сизое облачко.
Я сидела, откинувшись на спинку сиденья. Табачный дым раздражал меня, но я не говорила ни слова, понимая, сколько потрясений Ирен пережила за этот день.
– Что ж, значит, в среду, – промолвила она наконец. – Интересно, какие чудеса нам покажет месье Ворт? А королева! Что ты об этом думаешь?
– Не вижу особенных сложностей в ее проблеме, – отозвалась я. – Вряд ли большинство женщин так беспокоилось бы из-за отсутствия внимания супруга, тем более те, кто вышел замуж по уговору родителей.
Ирен почти потерялась в клубах дыма, но я почувствовала, что она улыбается.
– Разумеется, ты не видишь здесь сложностей, Нелл. Но Клотильда Лотман фон Саксен-Менинген фон Ормштейн не относится к большинству женщин. Она все же человек, хоть и своего рода символ королевской власти. И обращаются с ней самым неподобающим образом.
– Ты как будто защищаешь Клотильду.
– Защищаю?
– Тебе разве не приходило в голову, Ирен, что король брезгует своей женой – пусть такое поведение неприятно и даже недостойно, – потому, что не до конца оправился после расставания с тобой?
– Хм… – пробормотала Ирен и поерзала на кожаном сиденье кареты. – Признаюсь, это первое, что пришло мне в голову. Такая мысль – как бальзам на израненную душу: Вилли, который даже приблизиться не может к своей благородной женушке, которого преследуют воспоминания обо мне, который жалеет о потере и мучается от запоздалого раскаяния! Разумеется, я хотела бы думать, что все так и есть. Однако подобные приятные объяснения часто оказываются самообманом.
– Не хочу этого говорить, Ирен, потому что ты уже достаточно потешила свое самолюбие, но когда король покидал Серпентайн-авеню, узнав, что ты сбежала с Годфри, он был раздавлен.
Ирен резко наклонилась вперед и с силой впечатала тлеющую сигарету каблуком в деревянный пол кареты.
– Мужчины быстро приходят в себя. Тем более избалованные королевские особы с высоким самомнением, – бросила она. – И я вовсе не сбежала с Годфри. Мы поженились в спешке и быстро покинули Англию. Что касается Годфри, лучше не рассказывай ему о том, что сегодня произошло.
– Но я не могу лгать!
– Вряд ли он будет задавать провокационные вопросы. Просто не сболтни ничего лишнего.
– Я никогда не болтаю лишнего, грубиянка! – возмутилась я.
– То, что я с тобой сделаю, если ты вдруг расскажешь Годфри о разговоре с королевой, будет куда грубее, – пообещала Ирен.
– Звучит как угроза.
– Не угроза, а всего лишь предупреждение, дорогая Нелл. Мужчины слишком чувствительны. Они не умеют справляться с такими ситуациями.
– Как и бывшие ухажеры их жен? – съязвила я.
– Именно так, – не моргнув глазом, ответила подруга. – В особенности короли, и тем более, если они демонстрируют нежелание сближаться со своими женами.
– Она не красавица, – заметила я после паузы.
– Но и не настолько ужасна, – возразила Ирен. – Над ней просто надо поработать. Кроме того, тот Вилли, которого я знала, не отличался разборчивостью в подобных вопросах. Любая более-менее симпатичная женщина могла привлечь его внимание.
– Но тогда он еще не был избалован такими женщинами, как ты.
– Ты слишком мне предана, Нелл, – засмеялась довольная Ирен. – Конечно, у меня есть определенные достоинства, но ни одно из них не может равняться с королевским происхождением и большим приданым. К своему сожалению, этот урок я твердо выучила в Богемии. Женщины в салоне Ворта тоже правы, сколько бы я с ними ни спорила. Я играю с миром не по правилам. И страдаю из-за этого. Но Клотильда Лотман ведет честную игру. И мне совсем не нравится, что Вилли так плохо обращается с ней.