— Не успела, тарщ капитан, — мотнула она головой. — С корабля на бал.
— Тогда сделаем так — я сегодня сам назначу её командующей сводной русско-американской молодёжной ротой. Володь! Нужно поделиться с будущим подразделением экипировкой.
— Дам двести комплектов, — кивнул тот.
— Это более чем, — ответил Илья. — Вот видите, мэм, вопрос решился за две минуты. Прапорщик Зюзина, справитесь?
— Так точно, товарищ капитан! — вскочила она со своего места. — Do it or die![46]
— Оу, май год! — не удержался Джеймс. — Так радикально?
— Это девиз моего подразделения, — проинформировала его Ольга. — Дарья — одна из самых опытных командиров взводов. Поэтому другого ответа от неё я и не ожидала.
20 июля 2028 года. г. Херсон. Два часа пополудни
Михась Буряк сидел на крупной ветке дерева, растущего недалеко от ангара, откуда россияне выгнали сегодня БМП. Ну как россияне — молодёжь, что нагрянула ещё вчера и за день успела осмотреть два Т-72. Двадцать человек много на один танк, поэтому они аккуратно выгнали оба, помеченных ранее взрослыми техниками, что намедни тут осматривали образцы. Ни те, ни эти не обратили особого внимания на Михася — подумаешь, один из местных сидит на дереве и наблюдает за ними. За просмотр денег не просят. Да только Михась приходил сюда каждый день по другому поводу — тянуло его к технике.
Он и до Чумы не мог похвастаться большим количеством родни — мамка, младшая сестрёнка да дядька, живущий где-то под Киевом и с которым у матери были сложные отношения. Был ещё сводный брат, намного старше Михася и ярый сторонник ОУНа, но как мать рассказывала — в 2019-м его по дури убили в какой-то стычке. Обычное дело для таких нациков — напоролся на нормального человека, которому надоели лозунги — ими семью не накормишь. Ну и во время возложения цветов в День Победы они схлестнулись. Как мать рассказывала, драка была крупной. Может и горевала она по нему, но Михась и Маринка — его младшая сестрёнка, забыли Миколу быстро. Теперь же Михась оказался сиротой. Даже Маринку не удалось спасти. Он помнил, как через три дня после прихода трофейщиков из Николаева полковник вызвал Брониславу Вацлавну и в приказном тоне велел брать детей, троих стариков и валить срочно в дальний ангар. Закрыться там и не совать носа в основной, переделанный под жилой. А в этом они двое суток слышали одиночные выстрелы. Как потом оказалось, военные до последнего старались избавиться от заражённых, да не вышло.
А ещё Михась помнил рассказы матери о его знаменитом прадеде-танкисте, погибшем в самом конце Великой Отечественной где-то в Германии. От того сразу после девяти классов пошёл учиться на тракториста, а в будущем попробовать себя в танкистах. Два года отучился и даже успел по осени применить на практике свои знания — Пал Дмитрич Головко попросил его вспахать пару полей — вроде как где-то нашукали что-то из зерновых, и полковник хотел по весне посадить. Ага, как же! Но два месяца возни со стареньким Т-150, который гусеничный, не прошли даром — и как слесарь Буряк теперь в нём разбирался, и управлять мог — две недели упорного вождения по косогору, рядом с анклавом, не прошли даром.
Сейчас же Михась сидел на ветке и угорал от горе-мехвода БМП, пытавшегося завести технику. Командовала парнями неожиданно девчонка, но парень сразу зауважал её — то, как она говорила пацанам, какие советы давала, да и сама не стеснялась залезть под танк или БМП. Она чуть ли не пинками затолкала долговязого пацана на место мехвода и, благо люки были открыты, Михась смог услышать их диалог:
— Запускай, живо!
«Вжи — пых — пых — пру… вжи — пых — пых — пру…» — ответила БМП
— Венька, ёптыть! Ты сегодня вообще поедешь?
«Вжи — пых — пых — пру…»
— Венька-а-а!
«Вжи — пых — пых — тыр-тыр-тыр…»
— Наконец-то, ёптыть… давай, заворачивай на ту площадку! — девчонка отдала новую команду, но мехвод сегодня встал явно не с той ноги — Ёптыть! Да куда тебя несёт, а?! У тебя руки, что ли, отсохли?!
БМП неуклюже выполз на площадку перед ангаром и внезапно встал.
— И чего ты встал?
— Обзор хреновый, — на уровне шума донеслось из БМП.
— Не-э-э-эт! Это у тебя руки не пойми под что заточены! Даун, мля! Ты ж сам сказал, что стекло протёр! Говорил?
— Ну, говорил! — с вызовом ответил Венька.