Ослепленный догадкой, Джим отодвигает в сторону мрачные, беспросветные, изнурительные мысли о Споке и спешит вернуться на главную палубу: на мостик – прихватить Чехова с его гениальной головой и к научникам – озадачить их своими сумбурными, но вполне себе возможными предположениями. Прямо сейчас он может сделать только это – спасти наконец свой экипаж.
Уже в турбо-лифте он хватается за падд, набрасывает первые выкладки, а перед самым мостиком чувствует, как «Энтерпрайз» снова вздрагивает от мощного удара. Вздрагивает так, что кабина лифта мигом заливается красным светом тревоги, а следом темнотой – мощный толчок будто вырывает кабину из шахты и бросает в бездну вместе с сознанием капитана.
Кирк слепнет и глохнет, валится с ног и действительно отключается – по его ощущениям, не больше, чем на десяток секунд. Но когда он приходит в себя, освещение снова в норме, тревога молчит, а корабль отзывается только едва уловимым мерным гудением. Джим хватается за коммуникатор, зовет Скотти, но тут двери лифта открываются, и он чуть снова не валится в обморок.
– Капитан? – старпом отрывается от падда, ожидая Кирка, переступает с ноги на ногу и совершенно будничным тоном объявляет. – Зонды закончили разведку планеты, можем готовить группу высадки.
Джим хватается за стену, неровно шагает вперед и отказывается верить собственным глазам.
– Спок!
– Капитан? С вами все в порядке? – вулканец уже давно привык и подстроился под большую часть «импульсов» их непоседливого капитана, но когда тот смотрит на него, как на восставшего из мертвых, причины такого поведения всегда из категории аховых.
– Спок! – на этот раз голос Джима срывается, и он решает поверить не своим глазам, а ощущениям.
Он просто падает на старпома, вцепляясь мертвой хваткой в его плечи, и не может даже вообразить, что здесь происходит и что с ним самим творится.
Мостик замирает в шоке от увиденного. Переглядывается, приподнимается со своих мест, боязливо пытается улыбаться, предполагая, что внезапные объятия могут быть частью какого-нибудь розыгрыша их гиперактивного капитана, и так же взволнованно окликает старшего офицера.
– Капитан?..
– Капитан, что с вами? – а вот Спок не взволнован – он всего лишь хмурит брови и не пытается сам дотронуться до Кирка. Ему сейчас и так хватает слабых отголосков страха, шока и боли, идущих от дрожащего тела. Слабых, но достаточно определенных. А потом Джим так же внезапно его отпускает, отскакивает, как от зараженного каким-нибудь инопланетным вирусом.
– Подожди! Что? Янус?
– Капитан, мы у третьей планеты системы Януса, – подтверждает Спок. – Почему у вас это вызвало подобную реакцию?
Джим снова хватается за стену, продолжает отказываться верить своим глазам, но, помимо живого Спока, боковым зрением он выхватывает абсолютно обычную обстановку на мостике: никакого аврала, пустующих кресел и беспорядка. Как в такое можно поверить?!
– Мне нужен Ленн… – еле шепчет Кирк, и старпом тут же вызывает СМО, а ближайший офицер уступает свое кресло.
Но Джим готов провалиться сквозь переборки палуб, обшивку и весь «Энтерпрайз», только бы представшее сейчас перед ним оказалось правдой.
Боунс появляется через несколько томительных минут, без разговоров отводит Кирка в ближайшую переговорную и достает свой любимый трикодер.
– Какого?.. – недоумевает СМО после беглого осмотра. – Вы меня вызвали из-за шишки на лбу?
– Полагаю, шишка не может вызвать провал в памяти, доктор Маккой, – Спок, последовавший за ними, тоже заглядывает в трикодер, не находит ничего необычного и снова хмурится. – Капитан заявил, что не помнит, где он находится.
– Ничего подобного я не заявлял! – пугается Джим, лихорадочно соображая, как объяснить самому себе и присутствующим происходящее.
Шишка? Ленн сказал: «шишка»? Он упал в лифте! Потерял сознание! Ему все это привиделось! Кирк хватается за голову, нащупывает ссадину и отодвигает панику в сторону.
– Проверьте камеру турбо-лифта, меня тряхнуло, пока я поднимался на палубу, – просит он, а Маккой тут же достает медицинский фонарик и пытается выжечь капитану роговицу.
– Ты упал? Что чувствуешь? Какие еще есть нарушения сознания? – забрасывает доктор вопросами, пока Спок просматривает записи на падде.
– Действительно. Был сбой. Мистер Скотт говорил о новых тестах на маневровых – очевидно, из-за одного из них перезагрузилась периферийная энергетическая система, – старпом показывает изображение темной кабины лифта и самого капитана на полу. – Вы были без сознания 14 секунд.
– Джим? – Маккой продолжает хмуриться, рассматривая его, а капитан не знает, пугаться ли дальше или выдохнуть от облегчения.
– Назовите мне точную текущую дату, – просит он, а когда Спок ее объявляет, снова пытается разобраться – перед высадкой они со Скотти действительно обсуждали тесты, но решили их отложить до завершения миссии на Янусе… Что происходит? Мон решил ослушаться приказа? Или Джиму действительно все это привиделось?
– Джим, не молчи, – Леонард начинает злиться, и тот нервно усмехается.
– Кажется… Я только что видел самый страшный сон в своей жизни, – выдавливает он и украдкой смотрит на старпома. Действительно самый страшный… – И самый реалистичный.
– Вот уж, горе-то, – фыркает Леонард и уходит к себе, а Спок и Кирк еще немного молчат, размышляя каждый о своем.
– Капитан… – старпом запинается, но договаривает, справедливо интересуясь. – Что вы видели, раз это вызвало подобную реакцию?
– Ничего хорошего, говорю же, – отвечает Джим, стараясь убедить самого себя, что все это было действительно хоть и не только самым страшным и самым реалистичным, но всего лишь сном в его жизни. – Я знаю, что ты не веришь в наши приметы, предчувствия и прочую «экстрасенсорную» чушь, но будь уверен, что я не допущу, чтобы этот сон сбылся.
– Как вам будет угодно, – вулканец пожимает плечами и отправляется готовить свою группу к высадке, а Джим остается в переговорной – потирать лоб и осмысливать.
Он еще раз перепроверяет дату и время на терминале и еще раз убеждается, что в своем сне за 14 секунд успел увидеть и пережить почти двое суток. Смерть Спока и бой с уктами. И черта с два он позволит воплотиться этому сну в жизнь.
***
Он меняет место высадки. Спок спорит, но Джим настаивает на том, что более холмистая местность на той же широте ничуть не хуже, чем не-хвойный лес – нужные растения обитают и там. Он добавляет в группу еще пятерых офицеров охраны – отсутствие разумной жизни у них только по сведениям сканеров, и иногда полезно перебдеть. Спок хмурится, но соглашается. Даже когда капитан предлагает не сажать шаттл, а оставить на небольшой высоте в воздухе – целесообразно следить за неизвестной местностью. Но вот когда Кирк приказывает оружейникам и Скотти готовиться к бою – это уже начинает напоминать паранойю. Мостик опять недоуменно переглядывается, а Джим стискивает зубы и напоминает всем о браконьерах-уктах, которые могут появиться в любой момент и которым откровенно плевать на все Федерации, Союзы и Флоты.
Джим оказывается прав как никогда на свете. Через час после высадки пилот шаттла оповещает о неизвестной агрессивной форме жизни в виде черных гусениц, спешно подбирает офицеров с холма и направляется к «Энтерпрайзу». А потом рядом с ними выходит из варп-прыжка корабль уктов, и шаттл тут же скрывается в мареве открытого огня. Мостик рычит от гнева вместе с капитаном, дает ответный залп и уходит на маневр, а Кирк бы с огромным удовольствием лично разорвал этих чертовых уктов на части.
Он не может поверить, что это происходит снова! Снова чертово нападение! Снова искореженные двигатели, разрушенные щиты, пожары и разгерметизация! Снова умирает Спок… И Джим снова вынужден прятать их всех в белом мареве Альфы Януса… Он определенно сходит с ума. Он только что видел почти вещий сон о грядущих событиях, но ничего не смог сделать! Даже зная наперед обо всех угрозах! Такого просто не может быть!