– Нет! Ты не понимаешь! Разворачиваемся, полный вперед… – он не успевает договорить, как корабль вздрагивает всем телом, а их передатчики оживают голосом Чехова.
– Нападение по правому борту! Капитан, это укты!
– Я же сказал! Валим!! – рычит Джим, поднимается на ноги и, запинаясь, спешит на мостик. – Защиту на полную! Рассчитать новый курс! Скотти, варп…
– Капитан, мы может скрыться в туманности у Альфы… – начинает Сулу, и Кирка снова бьет нервная дрожь.
– Нет!! Уводи за нее! Это чертово излучение… – новый залп валит их с ног, и пока офицеры возвращаются в свои кресла, «Энтерпрайз» лишается правой гондолы.
Ответный огонь снова не приносит ощутимого вреда противнику, а новый курс оказывается почти тем же, что и в прошлые разы – они снова в белом мареве, хотя и определенно дальше от звезды. Скотти заходится матом, пытаясь спасти двигатели, Леонард вторит ему, принимая пострадавших, Спок, бросив еще один недовольный взгляд на капитана, уходит к техникам помогать устранять неисправности, а сам Джим снова готов умереть в капитанском кресле – сколько еще это будет продолжаться?! Сколько еще раз они должны будут пройти по краю пропасти и сорваться, прежде чем не смогут чудесным образом воскреснуть? Он бросает ненавидящий взгляд на экраны с видом звезды и вспоминает все, что успел о ней выяснить – он обязан найти хотя бы один ответ! И на этот раз у него есть еще целые сутки, чтобы сделать это, прежде чем на корабле возникнет новая внештатная ситуация.
Он бросает весь исследовательский отдел на изучение звезды. Он сам разбирается во всех поступающих данных, проверяя, выдвигая теории и задаваясь все новыми и новыми вопросами. Излучение звезды и туманность вокруг нее наполнены неизвестными частицами материи, которые вступают между собой в невиданные раньше реакции, распадаются на атомы или преобразуются в устойчивые соединения опять незнакомой природы. Джим изо всех сил пытается понять, что видит перед собой, но тут нужен целый штат ученых и месяцы наблюдения, чтобы выяснить происхождение феномена. Уж точно одному капитану за сутки не разобраться. Хотя… Если так и дальше пойдет, то у него таких «суток» будет еще несколько, и шанс есть. Пока кто-нибудь из них снова не умрет.
Кирк отвлекается на отчеты служб корабля всего на несколько минут, а потом его снова вызывает Скотти.
– Джим, я отказываюсь понимать, что происходит с двигателями! – рычит инженер сквозь зубы в передатчик. – На варп-ядре тройная нагрузка, как будто мы в варпе идем! Но мы-то стоим, и если мощность продолжит расти…
Его голос прерывают помехи, по кораблю снова прокатываются глухие удары, и Джим опять бежит в инженерный – ему нужно еще немного времени. Ему нужно еще чуть-чуть…
На этот раз лифт спускает его в ад. В невыносимое пекло, которое пожирает палубы одну за другой. И Кирк не успевает преодолеть даже половину пути, как оказывается в горячем плену. Он чувствует, как наливается волдырями его кожа, как вместе с потом из пор начинает сочиться кровь, как крошатся его волосы и ресницы, как изжариваются его внутренности… И все вокруг наполнено такой нестерпимой физической болью, что он готов молить о скорейшем забытье неизвестно кого.
Обморок не заставляет себя ждать, но на этот раз Джим проводит без сознания гораздо больше, чем десяток секунд – в мутной полумгле, пропахшей гарью, он насчитывает несколько часов, прежде чем начинает ощущать что-то, кроме агонии. Все это время он старается разложить по полочкам данные о звезде, снова ничего не понимает и снова отчаивается – теперь умирают не только Спок и Джим – если ядро сдетонировало, то «Энтерпрайз» сейчас представляет собой просто груду мельчайших обломков.
Кирк не знает, за какие грехи заслужил все это, и быстро теряет надежду справиться с ситуацией. Он не знает, сколько еще смертей сможет выдержать.
– Капитан, с вами все в порядке?
– Да, просыпайся, «Спящая красавица», – Леонард встречает его вместе со Споком. Уже с трикодером в руках, озабоченно ворча и осматривая его руку. – Я ведь просил тебя больше отдыхать, так что не удивляйся, если позорно свалишься прямо на мостике.
– Капитан, вам действительно стоит лучше следить за состоянием своего здоровья, – старпом поджимает губы, но, кажется, волнуется искренне. – Я временно приму командование и проведу высадку на планету…
– И где ты, ради всего святого, умудрился заработать такой ожог? – Боунс придерживает Кирка за локоть, приподнимая обугленную ткань с обожженной плоти, и Джима накрывает новая волна боли.
– Делайте вы что хотите! – срывается он, но быстро осекается, под недоуменными взглядами. – В смысле… так и поступим, мистер Спок.
Он из последних сил держит себя в руках, из последних сил хочет верить, что однажды разберется в этом, и на последнем издыхании пытается не сойти с ума. Эта аномалия уже не раз и не два довела его до могилы, но Джим ни за что не хочет возвращаться туда, расставшись со своим разумом.
Спок и Леонард переглядываются, но не решаются спорить. Старпом уходит подготавливать исследовательскую высадку, а СМО поднимает капитана на ноги и тащит в медотсек. Торопливо обезболивает руку Джима, приступает к лечению, а потом и вовсе колет снотворным – Кирк только сомневается, что успеет поспать вдоволь – примерно через час может произойти нападение гусениц и объявятся…
***
К его удивлению, из блаженного забытья он выходит через три часа. В медотсеке тихо, стерильно и прохладно. Джим крупно вздрагивает, открывает глаза и тут же садится на больничной койке. Тихо? Что за?..
– Джим, ты чего вскочил? – Маккой отрывается от заполнения формуляров и подходит к нему.
– Спок… – сипит капитан спросонья и в который уже раз не может поверить в то, что видит.
– Ненаглядный твой в своем отделе – радуется как ребенок, притащив на корабль кучу веников, – фыркает Леонард. – Дались они ему… И все-таки, Джим, как ты умудрился?
Друг показывает на перевязанную руку, и Кирк морщится – ожог он притащил из другой реальности. Как – это тоже придется выяснять.
Он машет здоровой рукой и поднимается на ноги.
– Мы все еще на орбите? – интересуется Джим, и доктор кивает.
– На ней. Постой, ты куда? – Боунс привычно против самоуправства больных, даже если те – капитаны, но у Кирка чертовски мало времени, чтобы проводить его, валяясь в постели.
Он торопится на мостик, избегая лифтов, и на ходу вызывает старпома.
– Спок, тебе еще нужна эта планета?
– Первичный массив данных собран, капитан. Но я бы хотел задержаться здесь еще на несколько часов, а вам рекомендовал бы вернуться ко сну… – голос вулканца обычен до последней ноты, и у Джима сердце обливается кровью – он готов слушать его вечно, только бы знать, что в ближайшие несколько суток тот не замолкнет навсегда.
– А я спешу напомнить, что здесь орудовали браконьеры, а еще – Альфа Януса куда интереснее самой планеты, – спорит Кирк. – Я меняю курс и прямо сейчас мне нужны твои мозги…
Да, в предыдущие возвраты во времени Спок был чаще мертв и не успевал увидеть или ощутить на себе неизвестное белое излучение, поэтому сейчас Кирк хочет узнать, что тот о нем думает. Пока вулканец жив. Пока сам Джим еще держится.
Он прокладывает курс в минимально доступную зондам и сканерам зону, и не собирается опять губить их двигатели. На основании уже известных ему данных, он делает вывод, что степень излучения меняется в интенсивности. Это может означать, что именно из-за нее в каждом новом повторе меняется цепь событий, да и сами события. Джим тщится выяснить, по какому принципу это происходит, но рад хоть какой-то зацепке. Это – не стабильная петля времени, где происходит одно и то же, это – витки спирали – неровные, отрывистые и спонтанные. Неизменными остаются только смерть и сам Джим. И почему же это не повлияло именно на него? Больше этой загадки, Джима интересует только то, как выбраться из этой спирали. При этом вытащив их всех живыми. И он надеется, что именно Спок поможет ему сделать это.