— Еще и вор вдобавок, — брезгливо скривился Тома. — Боже мой! Сколько у тебя достоинств! Ну, так давай! Убей меня поскорее, и покончим с этой историей.
— Убить? Ты что, белены объелся? Может быть, и убью, но только после чудесного спектакля, который очень тебя порадует. Кстати! Этот кинжал навел меня на очень оригинальную мысль, — добавил он и поднял кинжал с пола. — Я предоставлю возможность убить тебя твоей жене. Она будет рада помочь тебе, наслушавшись твоих воплей под пыткой железным венцом. А когда я натешусь красоткой сполна, ее как убийцу снова отправят на Гревскую площадь. Но пока мы займемся тем, что разбудим спящую красавицу.
Он снова наклонился над Лоренцой и отвесил ей две звонких пощечины. Лоренца открыла глаза. Трудно передать, каким взглядом смотрел на свою жену Тома! Де Сарранс поднял Лоренцу с пола, швырнул в кресло и заставил выпить стакан водки. Напиток обжег бедняжку огнем, но она окончательно пришла в себя. В тот же миг ее взгляд обратился к Тома. Кто знает, может, ей только привиделся тот его взгляд, каким он посмотрел на нее, когда она занесла кинжал? Но боль во взгляде Тома подтвердила ей: она не ошиблась. Он узнал ее! Он ее вспомнил!
— Да! Да! — глумливо подтвердил де Сарранс. —К нашему другу Тома вернулась память. Полагаю, что после того, как он вас увидел. Вы творите чудеса, дорогая. И я очень этому рад. Потому что ваш супруг сможет во всей полноте вкусить сладость нашей с вами ночи любви!
— Вы пособник дьявола! — с отвращением произнесла Лоренца.
— Вы так думаете? Вполне возможно. А почему, собственно, не помогать ему? Благодаря вам я надеюсь достигнуть новых высот в дьявольщине. А теперь вернемся к тому, с чего начали: раздевайтесь! Но не торопитесь, чтобы я мог хорошенько вас рассмотреть. — Антуан говорил, поигрывая кинжалом с красной лилией. — Давайте, давайте! Вы должны мне повиноваться, иначе вашему обожаемому Тома будет очень больно, — пообещал он и направился к железному стулу.
Де Сарранс протянул руку к винту, собираясь повернуть его и сжать железный обруч. Из глаз Лоренцы хлынули слезы, она тоже протянула руку, чтобы спустить с плеча свое платье.
Но тут за дверями послышались топот, крики и звон оружия.
— Это еще что такое? — возмущенно воскликнул де Сарранс. — Кто посмел? — И он бросился вон из комнаты, но тут же вернулся обратно, однако не так быстро и пятясь, потому что в грудь ему упиралось острие шпаги. Рукоять этой шпаги держал дворянин не слишком высокого роста с широкими плечами и грубым лицом, перечеркнутым черными усами.
— Бросьте сейчас же кинжал, или я проткну вас на месте! Секундой раньше, секундой позже, но вам от меня не уйти, не обольщайтесь!
— Неужели вы отважитесь убить меня?
— Без малейшего колебания. Вы должны твердо знать, что не стоит прикрывать свои преступления славным именем де Витри! Как дела, де Курси?
— Капитан Витри! Очень рад вас видеть? Каким счастливым ветром вас сюда занесло?
— Все расскажу вам позже! Сначала покончу с этой гнусью. Но только не на глазах у дамы. Мое почтение, мадам! — Он возвысил голос и позвал: — Если вы считаете нужным войти, монсеньор, то, думаю, помощь духовного отца через несколько минут очень даже пригодится.
Как всегда элегантный в своем полуцерковном, полусветском костюме, епископ Люсонский, излучая спокойствие, не спеша вошел в комнату будто в обычную гостиную. Он издал недоуменное «О-о!», увидев Лоренцу, подал ей руку и усадил ее.
— Вы очень бледны! Как вы себя чувствуете?
— Вот уже несколько минут как совсем неплохо и чувствовала бы себя еще лучше, если бы взяли на себя труд освободить моего супруга!
Она указала на Тома, которого епископ не успел увидеть.
— Господь всемогущий! Простите меня, барон! В первую очередь я поспешил на помощь баронессе, — проговорил епископ, поспешно подходя к Тома.
С какой ликующей радостью Лоренца услышала смех своего мужа!
— О, я вовсе не в претензии, монсеньор! На мой взгляд, это более чем естественно!
Пока молодой прелат с величайшей осторожностью освобождал его, Тома не без тревоги наблюдал за людьми де Витри, вязавшими обезумевшего от ярости де Сарранса.
— Вы собираетесь отправить его в Бастилию? — торопливо спросил он. — Я просил бы вас дать мне возможность с ним сразиться. Судебный процесс только вновь растревожит раны моей жены! Позвольте мне встретиться с ним со шпагой в руке!