Выбрать главу

– Но ты и так красавица! – вскликнула Снежана. И в голосе ее было столько восхищения, причем искреннего, без грамма зависти, что Алина умилилась.

На сей оптимистичной ноте они и закончили разговор. После чего отправились в спортзал.

Тренировка прошла прекрасно. Алина была в ударе: она божественно двигалась, не упускала подач, молниеносно реагировала, а еще успевала следить за Ганиной, игравшей на соседнем корте. И, надо сказать, игравшей так себе. То ли не обвыклась еще, то ли не пришла в форму. Удар, конечно, у девчушки был метеорный. Просто удивительно, как в такой хилой ручонке может таиться столько силы. Но реакция замедленная, движения вяловатые. Да и сама Снежана не производила впечатления – уж больно угловата, неказиста и мелка. Прямо мушка-дрозофила. А самое ужасное – хрюканье, которое она издавала при подаче. «Хх-рррр-у!» – то и дело неслось с соседнего корта, будто не карманная малышка там играла, а страдающий ожирением и одышкой пенсионер.

С тренировки Алина со Снежаной вышли вместе. Потоптались немного на крыльце, обменялись комплиментами. Но погода к долгим беседам не располагала, поэтому они уже собирались разойтись в разные стороны (Алина к метро, Снежана к троллейбусу), когда услышали громкий мужской возглас:

– Красавица!

Алина тут же обернулась, с ходу поняв, что зовут именно ее – Снежаночку-то даже в большом подпитии красавицей не назовешь. Тут же обнаружила в двух метрах от крыльца новехонькую «девяточку» и стоящего рядом с ней хозяина. Он был хорош собой, высок и молод, причем молод настолько, что факт владения «Жигулями» был тут же поставлен под сомнение – скорее всего, взял машину покататься у папы.

– Мальчик, тебе чего? – ласково спросила Алина.

Мальчик не ответил, жестом пригласив ее в салон.

– Это твой парень? – шепотом спросила Снежана.

– Нет, что ты... – стала отнекиваться Алина, но Ганина, не дослушав, вынесла вердикт:

– Симпатичный.

Алина пригляделась к незнакомцу повнимательнее и согласно кивнула.

– Да, ничего.

– А как его зовут?

– Понятия не имею.

– А это его машина?

– Черт его знает.

– Красивая.

– Да ладно, – хохотнула Алина, – скажешь тоже. «Жигуль» обычный. Вот у моего Эдика тачка, так тачка – «бээмвуха» прошлого года выпуска. Металлик. Белый салон. – Алина закатила глаза, вспоминая красавицу-немку. – А это просто консервная банка.

– У моего парня и такой нет, а он страстно мечтает о машине, – тихо проговорила Снежана и вздохнула.

Алина от удивления разинула рот – у тощей кочерыжки есть парень! Ничего себе! До чего же мир-то докатился, что на эдакое колченогое безобразие кто-то польстился.

– Детка, да что же ты ничего про него не расскажешь? – воскликнула Алина. – Кто он? Откуда? Давно ты с ним встречаешься?

– Недавно, всего две недели. – Снежана засмущалась. Стыдливая краска залила щеки. – Но я его уже очень люблю и хочу за него замуж.

– Понятно, – нейтрально проговорила Алина, насилу удержавшись, чтобы не съязвить, не обронить что-нибудь вроде того, что все дурнушки жутко романтичны. – А он красивый?

– Мне кажется, да.

«Ага, – мысленно фыркнула Алина, – наверняка чуть лучше обезьяны. Да еще и беден, раз паршивенькую тачку купить не может. И тупица, как пить дать...».

Она склоняла Снежаночкиного жениха, не желая признаться себе в том, что ее задело и даже раздосадовало известие о его наличии в жизни невзрачной девчушки. Она-то думала, что дурнушка Ганина одинока и несчастна, и тогда ее успехи легко объяснялись бы – что еще делать убогонькой, раз личной жизни нет? А оказывается, все у нее в ажуре. И в спорте, и в любви...

Несправедливо!

– Алин, он тебя зовет, – шепнула Снежана Азаровой на ухо. – Иди.

– Да, пойду, пожалуй, – решительно кивнула девушка.

– Вы ведь знакомы, да? А то, смотри, к незнакомым садиться опасно...

– Расслабься, девочка, это паренек из моей свиты. Мой вассал.

– Но ты же имени его не знаешь...

– У меня таких с десяток, всех имен не упомнишь, – надменно выдала Алина и даже сама себе поверила. И решительно направилась к машине.

Вообще-то у нее не было привычки садиться в автомобили незнакомцев, но не могла же она потерять лицо перед… перед королевой замухрышек. Пусть знает, кто тут истинная королева! Пусть чернеет от зависти! Пусть подавится своими победами! И катится к чертям со своим женишком!

5

В тот же послеобеденный час, но две неделя спустя, Алина вновь садилась в машину к мужчине. На сей раз и машина, и мужчина были другими. Вместо «Жигулей» – «БМВ», а юного красавчика заменил потасканный Эдик. И отъезжали они не от крыльца родной спортшколы, а от заднего хода комплекса. Но самое главное – Алина чувствовала себя не королевой, а жалкой и ничтожной нищенкой. Неудачницей.

А ведь всего два часа назад ей казалось, что целый мир лежит у ее ног...

– Ты в порядке? – заботливо осведомился Эдик, поправляя на ее груди ремень безопасности.

– Нет, я не в порядке, – прошептала Алина и шмыгнула носом.

Наконец-то она может поплакать. Прорыдаться вдали от участливых глаз… Отгородиться серебристым металлом автомобильного корпуса от всепонимающих улыбок. Спрятаться от доброжелательных рукопожатий...

– Я неудачница! – выкрикнула Алина, не замечая льющихся по лицу слез.

– Перестань, деточка. Подумаешь, не выиграла Кубка… – ласково замурлыкал Эдик, вытирая ее слезы. – Да я тебе таких дюжину куплю. Хочешь?

– Ты ничего не понимаешь! – зло выкрикнула девушка, отбрасывая заботливую руку от своего лица.

Все у этих новых русских просто – не выиграл, так купил. Но талант не продается. Как и удача. И везение. Их не купишь, не выклянчишь и даже не вымолишь!

Не вымолишь, хоть разбей лоб об пол, отвешивая поклоны всем известным богам…

Алина верила, что с судьбой-злодейкой можно договориться. Задобрить ее жертвоприношениями – диетами, витаминами, тренировками. Ан, нет, не вышло. Приперлась из Австрии какая-то Дженифер Моран, некогда первая, а ныне сто первая ракетка мира, и вырвала столь ожидаемую, выстраданную и вымоленную победу из Алининых рук.

Вырвала в финале. И теперь именно она, Дженифер, сверкает фарфором зубов в объективы фотоаппаратов, лепечет благодарственную чушь в микрофоны, целует кубок и посылает воздушные поцелуи толпе. А что же Алина? А Алина убегает от чужого счастья с такой бешеной скоростью, с какой вор покидает место преступления. Конечно, Алина могла бы остаться, она даже обязана была это сделать, ведь и ей предназначалась порция славы, но – не смогла.

Быть второй – что может быть хуже? Разве что быть последней.

Алина вспомнила, как убегала с корта, когда проиграла последний сет, как мчалась по коридору, и из ее груди вырывались то ли всхлипы, то ли стоны… как стояла в раздевалке, привалившись потным затылком к стене, и что есть силы сжимала голову уставшими руками…

Потом в помещение ввалилась толпа: девчонки, мальчишки, Маргарита Эрнестовна, мама, Снежана со своей участливой бледной мордой. Все делано радостные, оптимистичные. «Ты была великолепна, хороша... Ты бы могла выиграть, но слишком сильная соперница... Не твой уровень…»

Какой к черту уровень? Какая соперница? Старая перечница, рассыпающаяся от травм ветеранка, вот кто она, эта Дженифер! И дело-то, по сути, не в ней, а в том, что Алина проиграла, хоть и выложилась для победы. А значит, не все в жизни идет по ее, Алининому, хотению... Да еще Маргарита так спокойно встретила ее поражение, будто ничего другого от своей воспитанницы и не ожидала. Конечно, Азарова не Ганина, она может быть только второй. И ее удел размазывать сопли, слушая неуместные комплименты двуличных приятельниц в то время, как какая-то счастливая арийская корова прыгает от счастья, тряся своим тридцатилетним задом перед носами судей.

полную версию книги