Внимание!
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим Вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.
Оригинальное название: «Cry About It», by Maggie Gates
Название на русском: Мэгги К. Гейтс, «Ну, давай, поплачь»
Серия: ВНЕ СЕРИИ
Переводчик: Юлия А.
Редактор: Рита Я.
Вычитка: Юлия Цветкова
Обложка: Екатерина Белобородова
Оформитель: Юлия Цветкова
Переведено специально для группы:
Любое копирование без ссылки на команду и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Глава 1
Вон
На вкус мой кофе был будто заварен сигаретой и пылью промышленного пылесоса. Сомневаюсь, что на заправке, где я брал его, когда-нибудь видели влажную салфетку. Стакан, который не давал мне уснуть от Литл-Рока до Марена, опустел еще до того, как я пересек границу Арканзаса с Техасом.
Кожаный салон элегантного седана был почти шумонепроницаемым. Он обошелся мне в кругленькую сумму, но стоил того, потому что защищал меня от шестнадцатичасового шума дороги и гудков тракторных прицепов.
Отъезд из Чикаго и ночная поездка в город коров, где я провел первые восемнадцать лет своей жизни, не входили в мои планы на этой неделе.
Тамара, моя ассистентка, очень удивилась, когда я попросил ее отменить мое расписание на следующие семьдесят два часа. Надеюсь, это все, что мне будет нужно, чтобы исправить беспорядок в Марене.
Я опустил одну руку с руля и расстегнул ремень, облегчая боль в моем вздувшемся животе. Просроченная булочка с медом, которую я взял на остановке I-30, уже подпортила мне пищеварительную систему. Я не собирался останавливаться и срать посреди ночи в захудалом туалете на стоянке грузовиков. Мне придется сжечь свой костюм.
Хотя, в любом случае, его нужно сжечь. Я был в нем со вчерашнего утра.
Как только мачеха позвонила в офис с новостями о моем старике, я смахнул со стола все необходимое в сумку и схватил ключи. Тамара сбегала ко мне в квартиру и забила чемодан половиной содержимого шкафа. Это было чересчур, но это ее работа — убедиться, что я готов.
Это было четырнадцать часов назад.
Я засиделся допоздна. Был в процессе привлечения новых инвестиционных клиентов. Все изменилось, когда позвонила Фэйт и сказала Тамаре, что мой отец упал с комбайна и повредил спину.
Ретро радиостанция, которую я слушал почти всю дорогу, зашипела, стоило выехать из округа Смит. Осталось два часа.
Мысли о Марене, штат Техас, роились в моей голове. Забытые воспоминания о моей сине-золотой футбольной майке. Как лучи солнечного света танцевали в тумане, уходя за горизонт. Как земля пропитывала мои ботинки после прогулки по полям, когда я сбегал от хаоса в большом доме. Запах дизельного топлива, рычание сельскохозяйственного оборудования и мычание домашнего скота.
Это были хорошие воспоминания, за которые я держался, когда расстояние между Чикаго и Мареном казалось миллионом миль.
К счастью, мне не часто приходилось об этом вспоминать. Я доволен своей жизнью. Во всяком случае, доволен тем, какой она стала. Достигнув восемнадцатилетия, я уехал из дома и никогда не оглядывался назад. Я любил своего отца и, по-своему, семью, которую он создал для нас двоих. Он никогда не ожидал, что я останусь, и сказал мне об этом на выпускном в школе.
Думаю, могло быть и хуже.
Неожиданно грузовик, ехавший по встречке, пересек разделительную полосу. Его назойливые галогенные фары ослепили меня.
— О, черт, — вскрикнул я и резко дернул руль, нажав на клаксон. — Проснись или съезжай с дороги, осел!
Мне не хотелось совершать остановку на шоссе только потому, что у пузатого водителя не хватило ума вовремя подать сигнал. С другой стороны, между Иллинойсом и Техасом мне, вероятно, следовало немного вздремнуть.
Я мог бы выдержать еще два часа умопомрачительного извращения по радио.
И что потом? Ты увидишь своего отца на больничной койке. Ты займешься устранением пожара на помойке, о котором тебе должны были сказать, когда чиркнули спичкой, а не когда пламя уже вышло из-под контроля.
Я догадался, что дела обстоят не очень хорошо, когда отец звонил в последний раз. Помню его измученный голос, когда он просил меня помолиться за ферму. Но он не сказал, что все так плохо.
Я не был верующим человеком. Честно говоря, и отец тоже. Но это не имело значения. В детстве мы склоняли голову перед каждой трапезой и молили о дожде.
Единственная постоянная вещь в моей жизни — молитва о дожде.
Это было неизменным, когда отец, мать и я собирались за кухонным столом на ужин. Когда мама заболела, отец молил о дожде, чтобы урожай не пропал.
Урожай приносил деньги. Деньги обеспечивали еду на столе. Он оплачивал медицинские счета, когда мама в свои двадцать с небольшим лет попала в больницу и не вернулась домой.
Никакие молитвы не смогли ее спасти.
Мы все равно молились о дожде, хотя я не хотел. Даже когда за столом остались только я и папа.
Когда папа встретил мисс Фэйт, она тоже молилась. Думаю, что ее молитвы были сильнее наших, потому что пошел дождь, — и огромные промоины в техасских оврагах залили поля.
Когда папа снова женился, мы продолжали молиться. Появились Райман, Кэш и малышка Бристоль, — и их тоже научили молиться.
Но я перестал.
От молитвы не начинались дожди. А вот от подготовки полей был урожай.
Солнце уже поднималось над горизонтом, когда я проехал мимо вывески автозаправочной станции размером с супермаркет в бобровом стиле. Взглянув на бензобак, я решил ехать дальше.
Чем быстрее доберусь до фермы, тем быстрее смогу вернуться к своей жизни.
Марен, штат Техас, не сильно изменился за восемнадцать лет моего отсутствия. Я прожил вдали от родного города столько же, сколько и в нем. На старой станции «Texaco», которая теперь называлась «Заправка Джея», висел рекламный щит с предложением тако на завтрак «два по цене одного». Вывеска «Добро пожаловать в Марен» все еще хвасталась тем, что футбольная команда средней школы стала чемпионом штата в 2003 году.
А дороги по-прежнему были отстойными.
Я объехал яму, достаточно большую, чтобы поглотить мой BMW, и надавил на газ, оставляя в пыли единственный светофор и водонапорную башню.
Ферма Томпсона находилась на западной стороне окраины Марена. Пятнадцать минут езды отделяли город от более чем шестисот акров зернового сорго, сои, пшеницы и трав на зимний корм скоту. Вдали, не загромождая горизонт, возвышались силосные башни.
Сотрясающий воздух глухой удар по дну моей машины вывел меня из оцепенения.
Мое тело онемело, а сердце подскочило к горлу. Я отвлекся и не мог вспомнить последние четверть мили. Дернув руль, я попытался уйти от того, с чем столкнулся мой автомобиль. С каждым ударом металла о металл я проклинал авиалинии, работа которых была приостановлена из-за штормов на Среднем Западе.
Я должен был дождаться долбаного рейса.
Шина зацепила обочину дороги, и я чуть не выплюнул свое сердце. Машина вылетела передом в кювет и с тошнотворным хрустом повисла.