Образ мальчишки Вона, скорбящего о потере мамы и прячущегося от всего мира, вызвал у меня забавное чувство. Я почувствовал... мне стало жаль его. Я точно знала, каково это, только у меня не было мисс Фэйт, чтобы соблазнить пирогом. Я пряталась, чтобы выжить, а потом сбежала.
Кэш, Райман и Бристоль оживленно беседовали между собой, заглушая мои воспоминания.
— У вас много общего, — тихо сказала мисс Фэйт.
Шрам на моем виске горел, словно его подожгли старые воспоминания.
— Извините, — проворчал Вон и направился к столу, убирая телефон в карман. Он отодвинул стул между Бристоль и отцом и сел напротив меня. — Работа.
Разговор потек легко, но мне было нечего сказать. Не при Воне, который смотрел на меня так, словно ждал, что я взорвусь.
Но мне не хотелось с ним шутить. По крайней мере, не сейчас.
Конечно, я могла бы подколоть его по поводу того, что он живет в Чикаго. Я могла бы посмеяться над тем, как он уперто носит костюмы и парадную одежду, когда на улице трехзначная жара.
Я чувствовала себя неуверенно. Я использовала против него свое лучшее оружие — сарказм, самооборону и секс. Но его ничто не смущало.
Я поблагодарила мисс Фэйт за пирог и встала со своего места за столом. Мне не нравилось чувствовать себя так. Не нравилось, что кто-то другой контролирует мои эмоции. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы случайная встреча с Воном повергла меня в меланхолию.
— Не беспокойся о своей посуде, — сказала мисс Фэйт. — У нас есть посудомоечная машина, знаешь ли.
Я рассмеялась.
— Я знаю. Вы все здесь живете на широкую ногу.
Если бы я поставила посудомоечную машину в домике, она либо заняла большую часть нижних шкафов, либо ей пришлось бы стоять посреди этого чертовой кухни.
Я была всего лишь одним человеком и готовила нечасто. Могла бы обойтись и без нее.
— Хочешь чашечку кофе? — спросила она. — Я поставлю немного для Бристоль. Она сегодня готовится к тесту.
— Нет, мэм. Мне пора спать. Завтра рано вставать.
Она хмыкнула.
— Тогда я не буду заводить будильник. Знаю, что ты разбудишь меня вовремя.
— Еще раз спасибо, что пригласили меня на десерт, — сказала я. — Полагаю, что ты послала Вона ко мне, чтобы он мне все передал.
На ее лице появилась виноватая улыбка.
— Он хороший человек, Джо-Джо. Я знаю, что он может быть немного...
— Раздражительным? — добавила я.
Она рассмеялась и по-матерински обняла меня.
— Что-то вроде этого. Но все равно он хороший человек.
Я растаяла.
Мисс Фэйт обнимала лучше всех. Когда я засыпала по ночам, мне хотелось, чтобы она стала моей.
Оранжевые лучи света просачивались сквозь окна, заливая все вокруг огненным сиянием.
— Ты приехала на машине, Джо-Джо? — спросил Джордж, медленно проходя на кухню.
Мне было больно видеть, что он двигается так медленно. Я знала, ему не терпится вернуться в поле вместе с ребятами.
Я покачала головой.
— Нет, пришла пешком.
— Пусть кто-нибудь из мальчиков отвезет тебя обратно, — сказал он. — Один из работников фермы нашел гремучую змею на южном поле. Не хочу, чтобы тебя укусили.
Я могла справиться почти со всем, но от гремучих змей у меня мурашки по коже.
— Со мной все будет в порядке.
— Я подвезу, — прорезался глубокий голос сквозь звяканье ключей.
Вон появился из ниоткуда, как чертова Мария.
Сердце колотилось в груди. Я не знала, выдержу ли, находясь в тесной кабине одолженного им грузовика. Мне нужна была минута, чтобы перевести дух, особенно после того, как я предстала перед семьей Томпсонов.
Как будто заявление Вона решило все, мисс Фэйт сунула мне в руки тарелку, обернутую фольгой.
— На случай, если тебе не захочется готовить завтра, — сказала она.
Когда я была моложе, думала, что мисс Фэйт просто не умеет рассчитывать, сколько еды нужно приготовить. Она всегда готовила столько, что хватало почти на весь город. Очень скоро я поняла, что она готовит так много, чтобы иметь оправдание, что ей нужно кому-то это отдать.
Просто слишком много. Мы не сможем все съесть.
Этим кем-то всегда была я.
— Спасибо, — сказала я с мягкой улыбкой.
— Поспи немного, милая, — сказала она, похлопав меня по руке. — Я услышу тебя рано утром. Заходи завтра, если захочешь поужинать. Я начину варить жаркое по-деревенски. Он будет готов, когда вы закончите работу.
Вон шел позади меня, пока мы выходили из большого дома к грузовику.
Я вцепилась в тарелку, как в спасательный круг. Неохотно оторвала одну руку, чтобы потянуться к ручке двери, но Вон опередил меня. Наши руки соприкоснулись, и я отшатнулась, словно он обжег меня.
— Тебе не нужно меня подвозить, — сказала я, когда он открыл дверь грузовика.
— Я за рулем, — пренебрежительно ответил он. — Если тебя укусит змея, придётся отложить свежий ад, который я запланировал для тебя на завтра. Не хотелось бы это пропустить, верно?
Я подавила улыбку и посмотрела краем глаза. Он тоже улыбался.
— Мне нужно зайти в ангар и постирать белье, — сказала я. — Ты можешь высадить меня там.
В хижине не было места для стиральной машины и сушилки, поэтому я разместила их в ангаре. Это значительно облегчило процесс стирки одежды. К тому же, ангар находился ближе к большому дому, чем моя хижина. Чем скорее я перестану дышать одним воздухом с Воном Томпсоном, тем лучше.
Он опустился на водительское сиденье.
— Я отвезу тебя в хижину.
Я вздрогнула.
— Ты можешь отвезти меня в ангар, или я дойду до него сама.
Вон ущипнул себя за переносицу.
— Почему ты все время упрямишься, черт возьми?
О, так вот в чем дело. Я пристегнулась ремнем безопасности.
— Ты думаешь, что можешь прийти в мой дом, прижать меня к кровати и трахать до самых лучших оргазмов в моей жизни, а потом заставить меня стать влажной и называть тебя «сэр» или «папочка»? — Я рассмеялась и одарила его тошнотворно сладкой улыбкой.
— Но ты с большим удовольствием называла бы меня «папочкой».
Мое лицо вспыхнуло от ярости. Покосившись на него и вернув себе хоть какую-то толику контроля, я почувствовала себя больше в своей тарелке.
Кроме того, он должен знать, что я не собираюсь притворяться слабой.
Вон повернул ключ в замке зажигания, и между нами воцарилась тишина. Я ненавидела это. Мне хотелось, чтобы он выдал убийственную поездку. Хотела, чтобы он выехал на отдаленную часть участка и заставил меня рыть себе могилу. Я хотела, чтобы он вытащил меня из машины и перегнул через капот.
Моим соскам эта идея определенно нравилась.
Прекратите, я мысленно укорила их. Хватит быть такими возбужденными.
Но Вон ничего этого не делал. Рукой он небрежно обхватил верхнюю часть руля, отъезжая от большого дома.
— Ты в порядке? — спокойно спросил он.
В порядке ли я? Что это за неожиданный вопрос?
— После того, что мы сделали, — уточнил он.
Ох...
— Я в порядке, — сказала я, быстро отвернувшись к окну. — Я хотела этого. Ты хотел этого. Почему я должна быть не в порядке?
На его лице промелькнуло раскаяние, когда я изучала его отражение в окне.
— Я должен был убедиться, что с тобой все в порядке, вот и все.
Я напряглась, игнорируя тоску в груди.
— Я не из тех женщин, которым нужны объятия после секса, если ты об этом спрашиваешь. Уход был к лучшему.
Комок в горле едва сдерживался.
Потому что, как бы я не отрицала, было интересно, каково это, обниматься после секса. Мне было интересно, каково это, быть обнятой и чувствовать себя в безопасности.