Кристиан Гриффит продолжил, не давая мне возможности вставить хоть слово:
— Как у вас в этом году обстоят дела с выращиванием? Вот что я вам скажу: мне нужно вам позвонить. Мы ожидаем большого отела, но вы знаете, как сухо было в этом году, бури несколько дней назад не в счет. Возможно, вы будете нужны нам, когда наступит зима. Возможно, мы просто обчистим ваши силосные башни. Мы стараемся покупать местные корма, но иногда у стада аппетит больше, чем могут вырастить маленькие фермы вокруг нас, а наш основной поставщик в последнее время ведет себя не очень уверенно.
По сравнению с ранчо братьев Гриффит ферма Томпсона была совсем крошечной. Джо воспряла духом. Хороший сезон отела на одном из крупнейших ранчо в Техасе означал деньги.
Деньги давали нам шанс выкарабкаться из ямы.
Я потянулся в карман и нашел визитную карточку.
— Позвоните мне в любое время.
Он взял ее и спрятал в карман рубашки.
— Оставлю вас наслаждаться ужином.
— Вот это да, — прошептала Джо, когда Кристиан Гриффит снова сел за свой стол.
Я выдохнул. Голова шла кругом от открывающихся возможностей. Я только что понял, какова на вкус надежда.
Глава 25
Джоэль
— Что такое «жареные овощи» в мире Долли Партон? — шипела я, как только официант удалился.
Вон забавно улыбнулся и перекинул салфетку через бедро.
Я обвела взглядом обеденную зону на крыше и остановилась на светловолосой женщине, сидящей напротив Кристиана Гриффита. Она одета в платье и туфли на каблуках, которые выглядели неуместно на ранчо. Салфетка лежала у нее на коленях.
Я изучала, как она режет еду на микроскопические кусочки и аккуратно кладет их в рот, один за другим. Она не набивала рот до отказа, именно так мне и хотелось сделать. Но она уверенно вела себя, и я попыталась ей подражать.
Вместо того чтобы сидеть на стуле, скрестив ноги, я накрыла салфеткой свои подрагивающие колени и постаралась сидеть прямо и неподвижно. Я была совершенно уверена, что количество ниток в тканевых салфетках больше, чем во всех моих простынях вместе взятых.
— Это просто зеленая фасоль, — тихо сказал Вон, нарезая свой стейк.
Ему даже не понадобились мачете, которые нам принесли в качестве ножей для стейков. Кусок мяса таял как масло.
— Они такие... зеленые, — сказала я в ужасе. — И на них есть орехи.
Он хихикнул.
— Зеленая фасоль обычно зеленая. Это в названии.
— Да, но не такие зеленые. Разве они не больше похожи на выцветший, военный зеленый? В них добавили пищевой краситель?
— Если они консервированные, то они не такие яркие, а эти свежие. Их бланшируют, затем солят и добавляют поджаренный миндаль. Попробуй. Тебе понравится.
Я подмигнула ему.
Вон подцепил одну вилкой и протянул мне, ожидая, что я съем ее прямо так.
Я сморщила нос.
— Ты из тех парней, которые получают удовольствие от того, что обращаются со своей партнершей как с маленьким беспомощным ягненком? Потому что мне это не нравится.
— Поверь мне, тигренок. Ты не ягненок. Он пододвинул вилку ближе ко мне, настаивая, чтобы я откусила.
Часть меня хотела сказать ему, куда он может засунуть эту зеленую фасоль. Вместо этого я наклонилась вперед и откусила от его вилки.
Вон откинулся на спинку стула и поднял брови:
— И как?
Я вытерла рот салфеткой, изо всех сил пытаясь изобразить из себя Красотку и выпутаться из этой ситуации.
— Она... хрустящая.
— И?
Я проглотила и сделала глоток вина.
— И мне это даже понравилось.
Он гордо улыбнулся.
— Хорошо. Ешь. — С блеском в глазах он наклонился вперед и прошептал: — Тебе понадобится энергия.
Этот ублюдок заставил меня покраснеть. Я опустила взгляд в свою тарелку и замерла.
— Вон?
— Хм? — Его рот уже был набит стейком, и, судя по всему, он испытывал наслаждение.
Я опустила глаза к восьми тысячам приборов, разложенных по обе стороны от моей тарелки. Шея горела от смущения.
— Почему у меня три вилки? Разве одной вилки недостаточно? Что плохого в том, чтобы просто вылизать ее дочиста?
— Нужно действовать в направлении снаружи внутрь. Вилка для салата — самая дальняя слева. Просто пропусти ее. Большая вилка посередине — это вилка для ужина. Та, что ближе к тарелке — для десерта.
Я взяла вилку для ужина и на мгновение задумалась о том, чтобы проткнуть себе яремную вену. К счастью для окружающих, я почувствовала запах своего стейка и решила вместо этого поесть.
Я постаралась сохранить хоть какое-то подобие приличия, поглощая лучшее блюдо в своей жизни. Картофель, ставший розовым от стейка, представлял собой облака небесного масла. Вычурная стручковая фасоль тоже была неплоха. На ужин мы разделили тарелку того, что должно было быть пирогом с пеканом. Что-то вроде деконструированного пирога с молекулярной гастрономией и слезами единорога. Мне было все равно, побывала ли эта тарелка в космосе. Это чертовски вкусно.
Вон потягивал эспрессо из маленькой чашечки, а я допивала вино.
Счет был оплачен, и мы сидели в тишине, наблюдая за тем, как небо над ранчо из сахарной ваты переходит в темные сумерки.
Над головой светились гирлянды, освещая нас золотыми вспышками, а легкий ветерок раскачивал их взад-вперед.
— Я хотел поговорить с тобой кое о чем, прежде чем мы вернемся на ферму, — сказал Вон, когда мы встали из-за стола. Он протянул мне руку, разумный ход с его стороны, поскольку я покачивалась на каблуках и выпила большую половину бутылки очень дорогого вина. По правде говоря, я не могла отличить трехзначную бутылку, которую выбрал Вон, от десятидолларовой коробки, которую я могла купить в Gas-N-Go.
Рубашка туго натягивалась на его груди и обтягивала руки, как вторая кожа. Я сжала его бицепс, пока мы спускались по лестнице на главный этаж.
— О чем ты хочешь поговорить? — спросила я, пока мы шли к парковке.
— О твоем бизнесе. Ангар и самолет.
Я прижала ладонь к щекам, пытаясь охладить их от винного гула. Последний раз, когда Вон упоминал об этих вещах, то пытался выселить меня и снова завладеть ими.
— А что по этому поводу?
Мы остановились у его машины. Вон просунул пальцы в петли для ремня моих джинсов и прижал к себе.
— Давай я помогу тебе составить бизнес-план. Я смогу получить кредит.
— Что ты...
— Я подслушал твой разговор в банке.
Вот чертов проныра. Мои ноздри раздулись, желчь поднялась к горлу. Я попыталась подавить рвоту, но от этого только увеличилась яма в желудке.
— Просто послушай, — успокаивал он, проводя пальцами по моим волосам и прижимаясь к моей щеке. Его большой палец крепко сжал мою щеку, заставив сосредоточиться на нем. — Если ферма пойдет ко дну...
— Но это не так, — ответила я. — Она не пойдет ко дну. Ты не можешь, это мой дом. Я замотала головой и отступила от него, будто он дал мне пощечину.
Но Вон этого не потерпел. Он притянул меня к своей груди и обхватил руками.
Он наклонил голову в сторону, прижался ртом к моему уху и прошептал:
— Я делаю все, что в моих силах. Но и ты должна делать все возможное, чтобы обеспечить себе пропитание. Позволь мне помочь тебе.
Я оттолкнула его и сделала шаг к дверце машины.
— Я не хочу говорить об этом.
— Джо...
Я дернула за ручку, но он щелкнул брелоком и запер дверь. Ублюдок. Его руки хлопнули по крыше машины, загнав меня в угол.
— Ты беспокоишься о ферме, а я займусь своими делами, — сказала я, скрестив руки. — Я прекрасно выживаю сама по себе. Мне не нужно, чтобы ты приходил и строил из себя белого рыцаря, когда ты всего лишь злодей. Ты обманул меня, позволив оплатить салон, маникюр и прическу. Ты сказал Бристоль использовать свою карту, чтобы заплатить за все это и за обед с ней и мисс Фэйт! Я прекрасно живу так, как живу. Мне не нужно, чтобы ты это исправлял.