Я надеялась, что он упал и свернул себе шею.
Я повернулась и ворвалась внутрь, захлопнув за собой дверь. От силы удара в хижине задребезжали все окна. Вон вошел в парадную дверь, широко расставил ноги, словно ожидал, что я брошусь к нему в объятия.
Я смотрела на него из кухни. Какая наглость — забраться на мою крышу и делать бог знает что...
Посмотрев на кровать, он заметил грелку посреди простыней.
— О, черт, — сказал он, его глупое, красиво выточенное лицо стало беспокойным. — Тебе нехорошо?
Я не успела и слова вымолвить, как он уже пересек комнату и стал рыться в моих шкафах.
— Я уже приняла ибупрофен, — огрызнулась я. — Не то, чтобы кого-то должно здесь волновать, что я вполне способна позаботиться о себе сама.
Вон попятился назад, подняв руки в защиту.
— Я просто спросил, как ты себя чувствуешь.
— Да ну? — Я скрестила руки. — А почему ты копаешься в моих шкафах?
У него хватило ума сделать виноватый вид.
Я уже собиралась устроить ему основательную выволочку, причем не в сексуальном смысле, но моя матка решила свернуться сама собой. Я схватилась за край столешницы и зажмурила глаза, спазм ударил меня, как удар с ноги в живот. Он вырвал выдох из моих легких, лишив дара речи, отчего Вон положил руку мне на спину и наклонился, чтобы сказать что-то успокаивающими.
— Я в порядке! — крикнула я, пятясь от него. — Мне не нужно, чтобы кто-то нянчился со мной. Мне не нужна чья-то помощь в обслуживании грузовика. Мне не нужно, чтобы мне готовили еду. Мне не нужно, чтобы меня опекали. Мне не нужно ничего, что я не могу сделать сама.
— Джоэль. — В его тоне прозвучало предостережение, но я не потрудилась прислушаться к нему.
— И хочу ли я знать, какого черта ты делал на моей крыше?
— Я латал крышу, чтобы она не протекала. Я знал, что ты сегодня занята, и переделал кое-какие дела, чтобы иметь подняться туда и сделать об этом для тебя. — Вон улыбнулся. — Знаю, ты думаешь, что я просто бизнесмен, но я кое-чему научился, прежде чем покинуть Марен.
Мое тело задрожало, словно впитав в себя электричество, гудящее в воздухе перед сильной грозой. Все, что он сказал, заставило меня вздрогнуть.
— Почему ты думаешь, что я хочу, чтобы ты это сделал? — спросила я. — Что во мне кричит «дама в беде»?
Глаза Вона сузились.
— Это называется «проявлять внимание», Джо.
Он называл меня разными именами за те недели, что мы были друг с другом, но больше всего я ненавидела, когда он называл меня Джо. Это было так... бездушно.
— Мне не нужна твоя помощь. Я в порядке.
Моя кожа стала липкой, а на груди словно сидел слон. Я не могла перевести дыхание.
— Ты не в порядке. — Он подошел ближе, видимо, не заботясь о своем здоровье.
Я был известна тем, что использовала свои ногти, когда кулаки не помогали.
— Вон… — предупредила я, протянув руку, умоляя его держаться на расстоянии. Я чувствовала себя очень слабой — единственное состояние, которое я ненавидела всеми фибрами своего существа. Именно тогда я больше всего и злилась.
— Что с тобой происходит?
— Ничего! — крикнула я. Горло горело от ярости, охватившей мои голосовые связки. — Почему все не могут просто оставить меня в покое? Разве я слишком многого прошу?
— Детка, — тон Вона был мягким и заботливым, — ты дрожишь.
— Да, потому что я чертовски зла! — Я хлопнула рукой по столешнице, кипя от досады. — И, видимо, это то, что я делаю, когда я нахожусь в такой ярости, что не могу ясно думать...
Он обхватил мои руки, мягко, но крепко прижав их к бокам.
— Дыши.
— Нет! — закричала я, отталкиваясь от него.
Вон схватил меня за запястья и притянул к своей липкой, пропитанной потом груди. — Иди сюда.
— Не говори мне, блядь, успокоиться, — задыхаясь, процедила я и впилась ногтями в его грудь. Но Вон ни разу не вздрогнул. Что-то жгло мне глаза, но я не могла понять, было ли это от его пота или пятнадцати лет непролитых слез. — Я в порядке.
Каждый раз, когда я пыталась вырываться из его рук, он снова притягивал меня к себе. Снова и снова, не прекращая борьбы.
Может быть, мне хотелось думать, что не только победа надо мной в нашей битве умов заставляет его возвращаться.
Может быть, какая-то часть меня хотела думать, что он хочет бороться за меня.
Я дернулась влево, пытаясь вырваться из его захвата.
— Я в порядке...
— Эй, — гаркнул он, уклоняясь от моего локтя, — успокойся и поговори со мной.
— Просто оставь меня в покое! — взвизгнула я.
Его тон был решительным:
— Нет.
— Пожалуйста… — умоляла я шепотом, когда мои колени подкосились.
— Я не оставлю тебя, Джоэль. Тебе не кажется, что если бы ты могла меня отпугнуть, то уже бы сделала это?
Он погладил меня по щеке подушечкой большого пальца.
Я не могла остановить словесный поток, вырывающийся из моего рта.
— Все так делают. Только вопрос времени, когда и ты это сделаешь. Так почему бы тебе не сделать нам обоим одолжение и не позволить мне вернуться к заботе о себе.
Я хотела поцеловать его, а потом убить за то, что он сказал дальше.
— Нет.
Мое тело содрогнулось. В венах пульсировала лава. Зрение затуманилось, но слезы не текли.
Сквозь стучащие зубы я выдавила из себя:
— Ты не понимаешь.
— Нет, милая, понимаю.
Осторожными, плавными движениями он ослабил хватку, провел одной рукой по моим волосам, обхватил щеку и наклонил мою голову, чтобы я посмотрела в его глаза.
— Я прошу тебя поплакать. Очевидно, что ты ни разу в жизни не плакала, и это чертовски обидно. Эти стены, которые ты выстроила вокруг себя... Это не то, что ты есть. Это оболочка, а не кожа. В глубине души живет маленькая девочка, которой все еще больно, и она никогда не находилась в достаточной безопасности, чтобы выплакать это.
Я смотрела на него, широко раскрыв глаза, уголки моего рта дрожали, а дыхание вырывалось из легких быстрыми выдохами. Его взгляд был непоколебим, и его не останавливало все, что я на него обрушивала.
Я делала в него выстрел за выстрелом, а он все стоял и умолял о большем.
Он прижал мою голову к своей груди и прижался щекой к моему виску.
— Ты в безопасности, Джоэль. — Другой рукой он гладил меня по спине, крепко прижимая к своей груди. — Я обещаю тебе это. Со мной ты в безопасности.
Давление быстро и сильно нарастало в моих глазах, сжигая все вокруг, как ревущий лесной пожар. Дыхание сбилось, и одинокая слеза скатилась по щеке.
Стука его сердца о мою щеку было достаточно, чтобы я взорвалась.
Глава 28
Вон
— Ты в безопасности, Джоэль. — Я нежно погладил ее по спине, все еще крепко прижимая к своей груди. — Я обещаю тебе это. Со мной ты в безопасности.
Первый вздох был слабым, как будто она не знала, что с собой делать. Слеза блеснула на ее коже, как бриллиант в пустыне.
— Что со мной происходит? — прошептала она сквозь стиснутые зубы, прежде чем зарыться лицом в мою потную грудь.
Я поцеловал ее в макушку и обнял.
— Думаю, твое тело знает, что можно ослабить бдительность, и твой мозг наконец догоняет его.
Горстка слез скатилась по ее щекам, и она беззвучно обмякла в моих объятиях, изо всех сил стараясь делать прерывистые вдохи.
— Эй, — сказал я, гладя рукой ее волосы. — Просто успокойся. Дыши. Ты же не хочешь получить гипервентиляцию. Давать взрослой женщине, страдающей эмоциональной недостаточностью, указания, как плакать, было, возможно, самым глупым поступком в моей жизни.
Ее колени подкосились. Плач Джо был больше похож на крик. Он был диким и необузданным, когда она рухнула в мои объятия. Я не был уверен в том, что вызвало прорыв сдерживаемых эмоций, но, похоже, это копилось уже давно.