Его член прижался к моему бедру, от его ощущения у меня перехватило дыхание. Я толкнулась в него, покачивая попой на члене. Вон издал низкий стон, который завибрировал в его груди. Приподняв одно мое бедро, он раздвинул мои ноги и обхватил мою киску в шортах.
— Ты знаешь, что бывает, когда ты дразнишь меня, котенок.
Я фыркнула и толкнулась в него еще сильнее.
— Ты отшлепаешь меня, папочка? — поддразнила я. — Возьмешь меня в город и покажешь свою красную комнату?
Вон усмехнулся мне в волосы.
— С чего ты взяла, что у меня есть красная комната?
— Ты, похоже, из таких, — сказала я и замолчала, когда он, схватившись за переднюю часть моих трусиков, дернул, зажав мои складочки между тканью. — Ты похож на парня, который любит плетки и наручники.
— Вот тут ты ошибаешься, — сказал он с коварным смешком. — Я предпочитаю наказывать руками. Единственная игрушка, которая мне нужна для воздействия, это я сам.
Я вздрогнула, выдохнув с хрипом.
— А что касается наручников… — Он подцепил одним пальцем мои волосы и откинул их с шеи. Его теплое дыхание коснулось моего уха, когда он прорычал: — Мне не нужно тебя сдерживать. Ты будешь делать то, что я скажу, потому что знаешь, что я требую от тебя послушания.
Один палец прошелся по моему боку. Я закрыла глаза, представляя, как мы смотримся вдвоем. Как он гладит меня по спине, шепча на ухо восхитительно грязные вещи. Как его рука беспечно ласкает мою кожу.
Вон скользнул рукой по майке и обхватил мою грудь, зажав сосок между пальцами. Мгновение он нежно дразнил его, а затем ущипнул.
Его голос стал смертоносным:
— И ты знаешь о последствиях, если решишь пререкаться.
Я хныкала, замирая от молниеносных импульсов удовольствия, пронизывающих меня. Моя грудь всегда была особенно чувствительна, когда начинались месячные. Клитор пульсировал, умоляя, чтобы с ним поиграли.
— Не дразни меня, — тихо попросила я, словно боясь, что кто-то еще услышит, как я подчиняюсь его воле.
— С чего ты взяла, что я буду тебя дразнить? — Его костяшка пальца коснулась моей влажной кожи.
— У меня месячные… — задыхалась я, когда он ввел в меня палец.
Теплыми губами он поцеловал чувствительное место за моим ухом.
— Хочешь, я положу полотенце?
Я пожевала губу. Был ли секс во время месячных вариантом? Я просто полагала, что все представители мужского пола, как Кэш и Райман, до смерти пугаются, когда у нас с Бристоль наступает это время месяца. Клянусь, они отслеживали по календарю и намеренно избегали нас в течение недели.
— Хм, у меня пока нет кровотечения. Просто спазмы и раздражительность.
— Знаешь, я слышал, что оргазм может снять спазмы, — сказал он тоном, по которому я поняла, что его мотивы совершенно эгоистичны.
Отчаяние в его голосе в сочетании с твердой эрекцией стало настоящим афродизиаком. Я хотела, чтобы он нуждался во мне.
Я не хотела, чтобы ему было легко собрать вещи и уехать.
Техас ему очень шел.
Признавал Вон это или нет, но он изменился. Конечно, он по-прежнему просыпался каждый день и надевал костюм. Этот чудак даже собрал пароход, чтобы забрать его с собой. Но его истинная сущность проявлялась в те моменты, когда он позволял своим корням вновь врасти в почву.
Он садился за стол в большом доме и смеялся вместе со всеми за ужином. Он ходил в "Серебряную шпору" с Кэшем и Райманом. Время от времени после ужина подливал Бристоль пива и терпеливо слушал, как она вываливает на него студенческую драму. Он тусовался со своим отцом и болтал без умолку, обсуждая тракторы и сельскохозяйственное оборудование. Я даже видела, как он обнял мисс Фэйт за плечи, и совершенно без спроса обнял ее.
— Позволь мне сделать тебе приятно, — снова потребовал Вон, выводя меня из задумчивости. Он сжал мое бедро. — Ты хочешь лежать вот так?
— Я не знаю, как к этому относиться, — пробормотала я в подушку.
Он засмеялся:
— Тебе не нужно ничего делать. Просто позволь мне сделать тебе приятно.
— Я знаю, как брать твой член, тупица.
Он откинул одеяло и шлепнул меня по заднице. Неожиданная вспышка жара окрасила мою кожу.
Я медленно выдохнула.
— Мне нравится, когда ты заставляешь меня вставать на колени и умолять тебя. Я не знаю, как это работает, если это не грубо.
Его рука скользнула вверх по моему горлу и обхватила челюсть. Осторожно он повернул мою голову, чтобы я посмотрела на него.
— Ты мне доверяешь.
Вон лег позади меня и, задрав мою майку вверх, снял ее через голову. Когда я стала снимать шорты, он остановил меня.
— Руки прочь, тигренок. Это должен сделать я.
Он спустил их до колен, а затем позволил мне откинуть их. Вон осыпал мою спину поцелуями, пока стягивал с себя боксеры. Он взял презерватив из вазы, которую мы держали под рукой, сделал несколько сильных движений по своему члену, затем надел его.
— Я хочу, чтобы это колено было у твоей груди, — сказал он, постукивая ладонью по моей ноге, прикрытой одеялом. — Подними его, чтобы я мог поиграть с твоей маленькой тугой киской.
Рама кровати заскрипела, когда я поднимала одну ногу. Его рука снова оказалась на моей киске, он погладил по влажной коже одним пальцем, затем обвел мой клитор. Все ощущения обострились. Шершавые волосы на его груди на моей спине. Подушечки его пальцев, перекатывающиеся по моему клитору. Точечные уколы удовольствия накатывали волнами, когда он просунул другую руку под меня и стал ласкать мою грудь.
Он двигался неторопливо, исследуя каждую интимную часть меня, как будто у него было все время мира, чтобы добраться до главного события.
Вону нужно было поторопиться. Я и раньше не была в настроении, но что-то в том, как он нежно привел меня в нужное состояние, зажгло меня, как рождественскую елку. Я жаждала, чтобы он заполнил меня. Я хотела, чтобы он вошел в меня глубоко и сделал паузу, как всегда делал. Мне нравилось это соединение. Простое удовольствие от того, что мы связаны на самом базовом уровне.
Я потянулась назад и сначала нашла его бедро, а затем обхватила рукой пульсирующий член.
— Не-е-ет, тигренок. Руки к себе.
Я заскулила:
— Вон...
— Тебе лучше помнить, что нельзя говорить со мной в таком тоне.
Я прикусила губу, когда он ущипнул мой клитор и стал теребить его двумя пальцами, чувствуя, как на горизонте замаячил оргазм. Конечно, он остановился до того, как меня накрыло. Он всегда так делал. Вон получал удовольствие от контроля. От приручения меня. А я, в каком-то странном, извращенном смысле, получала удовольствие от того, что нажимала на его кнопки, прежде чем подчиниться его воле.
Обычно это окупалось многочисленными оргазмами. Но было еще кое-что, что я узнала с Воном.
Я могла ему доверять.
Он никогда не обманывал меня. Он никогда не притворялся никем, кроме самого себя. А под всей этой бравадой и заносчивой внешностью скрывался человек, которому было глубоко не все равно, и он всячески это демонстрировал.
Я подложила руки под щеку, приподняв локти, чтобы они не закрывали ему доступ к моей груди.
— Да, сэр, — сказала я на выдохе.
Он наградил меня двумя длинными пальцами, поглаживающими меня изнутри. — Это моя девочка, — пробормотал он мне в щеку и погладил мои стенки. — Тебе приятно, котенок?
— Да.
Мое тело расслабилось, эндорфины закрутились вокруг моего сознания.
— Хорошо. Просто дыши. Я не позволю тебе кончить сразу. Пусть все идет своим чередом. Не пытайся бороться с этим или заставить свой оргазм случиться. Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо. — Низкий голос Вона был гипнотизирующим. Он прижал ладонь к моему сердцу и зарылся носом в мои волосы. — Доверься мне.