Мои ботинки топали по скользкой плитке. Вон, напротив, был тих, как призрак, в своих лакированных мокасинах.
В этой поездке он снова превратился в чикагского Вона. Исчезли синие джинсы и ворованные фланелевые брюки. Теперь он одет в свой модный костюм и жилет.
Не то чтобы я жаловалась. В костюме он выглядел как грех.
Он отпер дверь и, распахнув ее и включив свет, пропустил меня внутрь.
— Это...
— Не то, что ты ожидала? — уточнил Вон, бросая ключи на журнальный столик.
Я стояла, не решаясь войти, на пороге.
— Нет.
— Ты можешь войти и закрыть дверь, когда будешь готова, — сказал он, прогуливаясь по помещению совершенно спокойно.
Я оглядела квартиру, которая до странности напоминала большой дом. Коричневые кожаные диваны стояли в форме буквы L перед большим плоским экраном. Кухонный остров выложен массивной деревянной столешницей, а на стойке над ним висела коллекция медных кастрюль и сковородок. За плитой висела синяя металлическая звезда.
На стенах располагались огромные черно-белые фотографии. Я не сразу сообразила, что это аэрофотоснимки фермы. Длинные ряды растений окаймлены извилистой линией деревьев, которая окаймляла поле, отделяя пригодную для использования землю от оставшихся пяти акров за моим домиком. Это восточные поля, если мне нужно было угадать. Я даже смогла разглядеть маленькую точечку хижины, в которой я жила.
— Я думала, что ты склонен к современному минимализму. Ну, знаешь... Сплошное стекло. Странные квадратные диваны, на которых невозможно сидеть. Все черное и хромированное… — Я повернулась и захлопнула за собой дверь. — Я думала, ты будешь жить в пентхаусе и держать аквариум с медузами, которые светятся по ночам. Или, может быть, с домашней пираньей.
Вон рассмеялся, закончив включать свет. Он взял сумку, висевшую у меня на плече, и понес остальные вещи в спальню. Я с любопытством последовала за ним.
— У меня есть деньги на трахаться. У меня нет денег на выяснение отношений. — Как только он освободил свои руки, положил ладони на мои бедра и притянул к себе. — Это не Готэм. Я не вожу Бэтмобиль.
Я начала смеяться, но это переросло в зевок. И не в тот милый зевок, который напоминает о щенках и котятах. Некоторые люди уродливо плачут, а я уродливо зеваю. Я была похожа на змею, которая пытается отсоединить челюсти, чтобы эффективнее заглотить добычу в три раза больше себя.
Вон обхватил меня за плечи и повел в сторону ванной комнаты.
— Большой тур может подождать до завтра. Давай уложим тебя в постель, котенок.
Мы стояли бок о бок в ванной комнате, такой же большой, как и вся моя хижина, и чистили зубы. Двойные раковины увенчаны светлым гранитом. Душевая кабина такого же размера, как и моя кровать. Сбоку стояла ванна на ножках, в которой можно было понежиться с вином и книгой. Пока я смывала с лица следы сегодняшнего полета, Вон снял свои контактные линзы и надел очки. Мне действительно нужно было принять душ, но время близилось к полуночи, а это было ближе к моему пробуждению, чем ко сну.
— Ты тихая, — заметил Вон, расстегивая пуговицы на рубашке.
Он был из тех психопатов, которые вешают одежду на место, а не бросают в кресло.
Я пожала плечами.
— Просто устала.
Он бросил на меня недоверчивый взгляд.
— Что? — спросила я, раздевшись до нижнего белья и оглядываясь в поисках чего-нибудь, в чем можно было бы поспать.
— Знаешь, что еще очень тихо перед ядерной атакой? — Вон достал из своего тщательно продуманного шкафа большую футболку и накинул ее мне на голову, держа ее распахнутой, чтобы я могла просунуть руки. — Бомба.
— Ты думаешь, что я сойду с ума из-за того, что бросила Марен? — Я опустила подол футболки «Чикаго Кабс». Она висела чуть ниже моих ягодиц. — Я уже путешествовала раньше. Не то чтобы я никогда не покидал Техас.
Мышцы его груди взбугрились, когда он зацепил пальцем воротник и притянул меня ближе.
— Тебе нравится контроль. Тебе нравится рутина. Последовательность позволяет тебе чувствовать себя в безопасности.
— Я могу справиться с тем, что нахожусь на твоей территории, — возразила я. Уколы жара и тревоги затопили пространство между моими лопатками. Мне потребовалось все силы, чтобы не вцепиться ногтями в кожу и подавить это ощущение.
— Я знаю, что ты можешь, — сказал он. — Я бы не привел тебя сюда, если бы не думал, что ты справишься сама. Я привел тебя сюда, потому что… — Он выругался под нос. — Я просто хотел, чтобы ты была здесь... Со мной. Может быть, это эгоистично, но я хотел, чтобы ты была здесь, со мной.
Мы забрались на огромную кровать Вона. Я старалась быть вежливой и легла на «свою сторону», но казалось, что нас разделяет миллион миль простыней.
Мне нравилась односпальная кровать, на которой я спала в хижине. Конечно, Вон каждое утро просыпался с еще большими проблемами со спиной, чем накануне, но она была достаточно маленькой, и мы оба, прижавшись друг к другу, умещались на ней. Лежа в его объятиях, мне не нужно было говорить, что я нуждалась в комфорте. Мне не нужно было признаваться в этом. Я могла сохранять хоть частицу того контроля, который, как он точно подметил, мне так нравился.
Не успела я набраться смелости и переползти к нему, как услышала его тихое похрапывание. Наверное, для него это рай — снова спать в своей постели, особенно после долгого дня пути.
Я была настолько измотана, что казалось, заснуть будет невозможно. Вместо того чтобы сходить с ума, уставившись на вентилятор под потолком, я скатилась с кровати, как ниндзя. Матрас с эффектом памяти даже не шелохнулся.
Крадясь на цыпочках, я прошла в гостиную с открытой планировкой. Он оставил включенным несколько лампочек, но мое внимание привлекли раздвижные стеклянные двери, через которые открывался вид на шумный город.
Полночь на ферме темная и тихая. Единственным звуком окружающей среды были сверчки. Тут напротив, на двадцать этажей подо мной мчались машины, сигналили клаксоны, мерцали, светились и вспыхивали огни.
Я знала точное расстояние между Мареном и Чикаго, но казалось, что я нахожусь на другой планете. Может быть, хорошо, что я выспалась по дороге в город. Меньше всего мне хотелось, чтобы Вон видел, как я схожу с ума.
Я скрестила руки на груди, обняв футболку «Кабс», в которую была одета. Несмотря на то, что он только что достал ее из шкафа, она все еще немного пахла им.
В животе раздалось слабое бульканье, напомнившее, что ужин был несколько сотен миль назад. Конечно, он не стал бы возражать, если бы я нашла что-нибудь перекусить.
С другой стороны, Вона не было почти два месяца. В его холодильнике наверняка все протухло.
Но, может быть, мне удастся найти батончик или крекеры, чтобы перекусить. Быстро перекусить, а потом вернуться в постель.
Я тихо, как церковная мышь, пробиралась через кухню, стараясь не загреметь кастрюлями, которые висели у меня над головой.
Если бы я оставила хижину на два месяца, все было бы покрыто пылью и паутиной, но в доме Вона было довольно чисто, чтобы я могла есть с пола.
Первый шкаф, в который я заглянула, оказался бесполезным. Там хранились одни протеиновые порошки и странные добавки для качков в спортзале. Вероятно, именно так ему удавалось оставаться подтянутым.
Конечно, этот человек не против перекусить...
Я просмотрела еще два шкафа. В одном из них лежали сухие продукты в герметичных контейнерах с этикетками. Макароны, бобовые, мука, сахар, овес и что-то странное под названием киноа.