***
— Кажется, будто ты прячешься, — сказала Тамара, подойдя ко мне в углу бального зала. Ее красное бархатное платье было потрясающим. — Можно мне спрятаться с тобой?
Я сделала глоток из своего бокала, переминаясь с одной ноги на другую и покачивая то одной, то другой лодыжкой. Бурбон приятно обжигал. А вот жжение от мозолей на ногах — нет.
— Будьте моим гостем, — сказала я. — Вона перехватил еще один старик в костюме. Я прячусь, чтобы не сунуть ногу в рот. — Я посмотрела вниз на свои туфли. — Хотя сейчас думаю, что скорее отгрызу себе пальцы на ногах, чем снова надену каблуки.
Тамара хмыкнула.
— Ты хорошо это скрываешь. Вы с мистером Томпсоном хорошо смотритесь вместе.
Я не успела ответить, потому что к нам подлетела женщина ростом с километр и с песочно-светлыми волосами, убранными в душную французскую косу.
— Тамара, это вы? — Она потрогала безвкусное ожерелье, висевшее на ее шее, словно не веря своим глазам.
— Сколько лет, сколько зим! Как ты?
Тамара натянуто улыбнулась, взглядом метая кинжалы:
— Мередит.
Мередит? Как «Мередит» Мередит? Как та дьяволица, которая была замужем за Воном? За моим Воном?
Отлично. Может, он и не был моим Воном, но уж точно не ее. Что она вообще здесь делала? Мысли вернулись к звонку Вона, который он проигнорировал, к ссоре и последовавшим за ней откровенным разговорам.
Строгий взгляд Мередит скользнул ко мне, и она протянула руку. На ее безымянном пальце красовался камень размером с кусок гравия. Судя по всему, она заманила еще одну бедную несчастную душу, чтобы та встретила душераздирающую смерть в несчастном браке.
— Мередит Томпсон. Кажется, мы не знакомы. Я вхожу в совет директоров Чикагского общества сохранения искусства. Вы здесь с «Деверсом, Гарсией и Нгуен»?
Услышав, как она произнесла фамилию Вона, мне захотелось врезать по ее искусственно отточенному носу.
На другом конце бального зала я заметила Вона в тот самый момент, когда он заметил Мередит. Его глаза расширились, и он очень отчетливо произнес «Черт!» в присутствии кого-то, выглядевшим так, будто считал себя важным.
— Нет, на самом деле я здесь со своей благотворительной организацией, — сказала я сладко, как сахар.
Глаза Мередит заблестели, будто ей не терпелось добавить еще кого-нибудь в свою контактную книгу.
— О, как замечательно! Чем вы занимаетесь? Возможно, мы могли бы договориться об обеде.
Вон был на полпути через бальный зал. Пришлось поторопиться:
— Я занимаюсь реабилитацией мужчин, сбежавших из нарциссических отношений.
Скользнув рукой по моей спине, Вон
притянул меня к себе.
— Вот ты где.
Мередит побледнела. Ее мозг еще не успел обработать мое оскорбление, как она увидела, что ее бывший муж ласкает другую женщину.
— Ты... ты с… — Широкие глаза превратились в тонкие щели, она вложила всю свою ярость в острый взгляд. — Ого, Вон. Вижу, что с этой женщиной ты действительно достиг дна. Где ты ее нашел, в каком-то захолустном комедийном клубе?
— Нет, но ты уже близко, — ответила я и, выхватив фужер с шампанским прямо из ее рук, выпила его одним глотком. — Он видел, как я каталась на механическом быке топлесс. — Я опустила взгляд на переднюю часть своего платья. — Мои девочки — настоящие победительницы.
Вон поперхнулся, пытаясь скрыть смех. Тамара едва не забилась в истерике.
Мередит перевела свой ледяной взгляд на Вона.
— Я надеялась, что ты будешь здесь. Я пыталась дозвониться до тебя несколько раз. Слышала о твоем отце. Как он? — В ее словах звучало сочувствие, но и безошибочно угадывался яд.
Эта женщина была на что-то нацелена, и я была уверена, что все семь цифр ее цели лежали на счете в банке Northern Trust.
— Прекрасно, — отрезал Вон, взяв меня за руку. — Такой же, какой он был все те годы, когда ты отказывалась навещать мою семью. Такой же, какой был, когда мы развелись. А теперь, поскольку сегодня ты не собираешься выжимать из меня ни цента, можешь продолжать свой обход. Я проведу свой вечер с женщиной, которая не вызывает у меня желания заклеить глаза.
— Ни хрена себе, — хихикнула я, как только Вон увел меня. — Мне понадобится подробный список всего, что ты в ней нашел, потому что, если у нее нет платиновой пизды, я ничего не понимаю.
К моему полному удивлению, Вон улыбнулся.
— Поверь мне, она не так уж хороша.
— Тебе придется рассказать подробнее.
Он приподнял бровь.
— Ну же, — взмолилась я. — Знаю, мы спим вместе, но ты можешь говорить мне гадости о своей бывшей. Я люблю говорить гадости о людях. Это одно из моих любимых развлечений. Особенно, когда люди, которых мы обсуждаем, сами дерьмовые.
— Уверен, что ты только что установила рекорд по количеству употреблений слова «дерьмо» на благотворительном ужине.
Я толкнула его локтем, когда мы обходили стол, чтобы занять свои места.
— Тебе это нравится.
На крошечных карточках было написано «Мистер Вон Томпсон и мисс Джоэль Рид» таким витиеватым почерком, что я едва могла его разобрать.
Вон выдвинул для меня стул, а затем подтолкнул его, когда я опустилась. Заняв место рядом, он отпил из заранее наполненного стакана с водой.
— Она планировала секс.
Я чуть не выплюнула глоток бурбона.
— Серьезно?
Вон кивнул:
— Секс по расписанию. Выключенный свет — идеально. Она не любила прелюдию, что просто чертовски странно.
Я зажала рот рукой, скрывая смех.
— Значит, ты был просто ее зарядным устройством?
Он приподнял бровь.
— Зарядным устройством?
Я пожала плечами.
— Подключаешься к сети, получаешь заряд и идешь дальше.
Вон ошарашенно уставился на меня, затем откинул голову назад и разразился самым глубоким и громким смехом, который я когда-либо слышала. Наконец успокоившись, он протер глаза и пожал плечами.
— Я... наверное, ты права. Это было что-то вроде этого. Не было никаких эмоций.
У нас было все, кроме эмоций. Ненависть. Ревность. Желание. Гнев. Обожание. Ярость. Экстаз.
У нас с Воном было все, кроме слабости. Все, кроме посредственности. Все, кроме равнодушия.
Нам было то жарко, то холодно. Включались и выключались. Ненависть и...
— Томпсон. Приятно встретить вас здесь.
Вон перевел взгляд на мужчину в сшитом на заказ костюме, сидевшим на противоположном конце круглого стола. Его волосы были цвета пушистого снега, а кожа — цвета асфальтовой слякоти. Пустой взгляд делал его похожим на труп. Белизна, окружавшая точечные радужки, нервировала.
Вон сделал глоток воды.
— Добрый вечер. Простите, вы меня знаете, но мы, кажется, не знакомы.
Улыбка беловолосого мужчины казалась вампирической.
— Мы разговаривали по телефону, кажется, вы попросили моего помощника передать мне, что я могу... Как вы выразились? Пойти в жопу?
Глаз Вона дернулся. Это единственный признак того, что кто бы ни был этот ублюдок, он уже успел залезть ему под кожу.
— Мистер Эллингтон.
— Эдвард, пожалуйста, — великодушно поправил он, прежде чем перевести свой безжизненный взгляд на меня. — А вы, должно быть, Джоэль Рид.
Что-то подсказывало, что он подготовился, заглянув в мою карточку. Это сделано в качестве тактики запугивания. Он пытался тонко намекнуть, что знает о нас больше, чем мы о нем.
— Сегодня в зале вы работали, не так ли? — спросил Эллингтон, взяв со своей тарелки аккуратно сложенную тканевую салфетку и засунув ее за воротник. — Пытаетесь уговорить щедрых благотворителей пожертвовать на нужное дело? — он бесстрастно пожал плечами, — Неплохая идея. Люди любят отстающих. К сожалению, у отстающих нет шансов против бульдозеров.