— Джо, остановись и развернись.
Грохот становился все громче, но я не мог разглядеть мигающие огни на кончиках крыльев. Дым был слишком густым. Южное поле с двух сторон было окружено линиями электропередач и деревьями. Если бы Джо их не заметила...
— Нет...
Сильный ветер взметнул новые языки пламени.
Я вздрогнул. Мы втроем отпрыгнули назад, когда перед нами вспыхнула сигнальная ракета. Порыв ветра на время рассеял дым. Теперь я видел ее: она приближалась быстро и низко.
Она была окружена дымом и пламенем, как феникс — именно так, как я ее описал.
Райман стоял рядом со мной, затаив дыхание. Кэш воткнул лопату в землю и облокотился на нее.
Самолет Джо был создан для распыления, а не для сброса. Но я вспомнил, что она говорила мне, что может сбрасывать. Это была аварийная функция, которая позволяла ей сбросить лишнюю нагрузку, если она думала, что разобьется. Видимо, смерть от удара была предпочтительнее смерти от химического ожога.
С неба обрушилась белая стена воды, и я осмотрел окрестности в поисках слабых очертаний самолета, освещенного отблесками пожара.
С другого конца поля донеслись голоса — парни Флеминга уносили задницы с дороги.
Самолет вздрогнул от внезапной потери веса и взмыл вверх. Джо устремился к краю поля, борясь с гравитацией и стараясь удержаться на месте.
— Тормози, — прошептал я.
Кэш выругался под нос, его глаза расширились, когда он увидел, что она приближается к линиям электропередач. Она летела слишком низко.
— Поднимайся! — крикнул он.
— Черт! — сказал Райман и, бросив лопату на землю, гаркнул в рацию: — Поднимайся, Джо!
Она исчезла в облаке дыма.
— Тормози, черт побери! — прокричал я в небо.
В углу левого крыла биплана вспыхнул огонек. Он набирал высоту, но все еще летел к линиям электропередач в попытке выровняться после сброса воды.
Небо темнело, так как большая часть пламени была потушена. Остались только тлеющие угли, разбросанные по полю.
— Давай, тигренок, — прошептал я, упираясь руками в колени. Глаза щипало от едкого дыма. — Давай! — прорычал я. Слезы текли по моим щекам, возможно, это был пот. Я не знал. Это было слишком.
Все затихло.
Потом я услышал... звук изменил направление. Нос биплана прорвался сквозь облако дыма. Он развернулся влево и пронесся над деревьями и линиями электропередач в несколько дюймов.
— Господи, — на выдохе произнес Райман и рухнул на колени.
Джо пронеслась над нашими головами, и порыв воздуха смахнул волосы с моей шеи. Как только она повернула в сторону ангара, мои колени ослабли.
Глава 37
Джоэль
— Привет? — хрюкнула я в телефон и потерла глаза, пытаясь понять, который час.
Я недавно заснула, проплакав, казалось, целую вечность. У меня началась одна из тех раздражающих головных болей, которые, очевидно, случаются после эмоционального выплеска.
— Джо-Джо, это Норман Флеминг, — раздался голос сквозь гул двигателя квадроцикла на заднем плане.
Какого черта он делает в такое время? Прежде чем я успела сообразить, что он пытается сказать, в окнах хижины мелькнул свет фар.
Затем еще одной.
И еще одной.
Двигатели взревели. Судя по звуку, они направлялись к северному пастбищу.
Через несколько мгновений большой дом засветился, как рождественская елка.
Я откинула одеяло и вскочила на ноги.
— Норм, что происходит?
— Горит южное поле.
Больше ничего не нужно говорить.
— Я уже еду.
— Джо-Джо, если ты не можешь...
Прижав телефон к уху плечом, я стала искать на полу шорты.
— Мой бак уже полон воды, и она заправлена. Я быстро поднимусь в воздух.
— Ты уверена, детка? Здесь очень много дыма.
— Листья еще зеленые. Дым будет.
Я натянула шорты и влезла в ботинки, а затем потащила задницу из хижины.
Багажник лязгал и стонал, пока я проезжала все выбоины на пути к ангару. — Где мне ее сбросить?
— В центре поля. Мы с ребятами отправимся туда, чтобы попытаться его локализовать. Я позвонил в пожарную службу, но они заняты тракторным прицепом, который опрокинулся на шоссе 79.
— Я в ангаре. Скоро увидимся.
Как можно быстрее я провела предполетную проверку, затем забралась в кабину и вырулила на взлетную полосу. Я включила гарнитуру и попыталась связаться с рациями Раймана и Кэша. Решила, что это они мчались от большого дома, словно Дейл Эрнхардт и Ричард Петти.
Никакого ответа. Вероятно, они уже работали с парнями Флеминга над пожарной линией.
Дым плыл по ночному воздуху и обволакивал меня, как адские нити.
Я завела машину и покатилась по взлетной полосе. Едва оторвавшись от земли, заметила отблески адского пламени. Я устремилась к полю, пролетая как можно выше над южным полем, чтобы понять, что там происходит.
Флеминг не соврал — дым был густой. На брюхе моего самолета и распылителе были закреплены прожекторы, но в таких условиях они бесполезны. Лучи света, отражаясь от частиц дыма и кусочков обугленного пепла, освещали все, кроме земли.
Дотянувшись до выключателя, я отключила их и, перевернувшись, сделала еще одну петлю на большой высоте, чтобы осмотреть поле. В свете огня получилось лучше рассмотреть землю: пламя вырывалось из углов поля в центр. Казалось, они протягивают шланги, пытаясь затушить пламя по краям.
Я снова включила рацию.
— Похоже, вас там немного мучает жажда.
Статика, затем щелчок.
— Джо? Ты меня слышишь?
Если мне нужно было угадать, это был Райман.
— Подтверждаю, — ответила я.
Я снова развернулась, чтобы выровняться в линию и зайти быстро и низко. После Томпсонов я обрабатывала поля Нормана Флеминга чаще, чем любого другого клиента. Возможно, из-за хороших отношений, но мне нравилось думать, что он неравнодушен ко мне.
Учитывая направление пламени, нужно было зайти с востока. В пятидесяти футах от края поля находилась густая линия деревьев, переплетенная с линиями электропередач. Это был один из самых трудных участков, который мне приходилось обрабатывать, и из-за него каждый раз моя задница напрягалась.
Также это было одно из полей, на котором я набирала часы, чтобы стать пилотом-аграрием.
Рация щелкала, будто парни пытались что-то сказать, но я слышала только помехи. Моя система была старой, и дым мог ее испортить.
Медленно вдохнув, я пролетела на восток и сделала круг вправо. Задержав дыхание на четыре секунды, я наклонила крыло вниз и перевернулась. Выдохнув, я набрала высоту и спикировала к земле.
Я постоянно следила за высотомером, стараясь держаться на высоте 10 футов. В конце концов, я не хотела никого обезглавить.
Удар.
Это было похоже на стрельбу по тарелочкам. Заняв позицию, я нажала большим пальцем на переключатель и сбросила воду.
Пепел взвился в небо, как лава, вливающаяся в океан. Окна кабины затянуло серой копотью, но я не могла включить дворники.
Нос самолета задрался вверх от мгновенной потери веса, но я держалась стойко, борясь с гравитацией, чтобы не попасть в угол гроба и не заглохнуть. Радио продолжало щелкать, но я не могла сосредоточиться на этом. Я опустилась еще на два фута, и прозвучал сигнал альтиметра. Красная линия в этот момент уже не имела значения.
Вон очень разозлился бы, если бы я упала с неба, хотя он настойчиво просил этого не делать.
Как только нарастающее давление выровнялось, я резко дернулась вверх.
В грудь словно врезался шлакоблок, я делала резкие, отрывистые вдохи и маневрировала, преодолевая давящую силу притяжения.
Я летела вслепую. Пространственная дезориентация вызвала такой страх, какого я никогда не испытывала.