Всеволод изрыгал проклятья, но и выкинуть из гостиницы противника не мог, по законам клана, тот был приглашен в гости, и пока гостю не надоест, выгнать хозяин его не может.
А Максимилиан, воспользовавшись приглашением, «мутил воду», он знал, что Всеволоду нечем ответить, всесильного Богдана с ним рядом нет, и хотя вместе с ним пропал и Вуди, что сильно осложняло положение, но давала и «карты в руки». Максимилиан понял, что пришло его время, скрывая свои истинные планы от толпы, прикрываясь исчезновением Вуди, он натравливал другие кланы на Всеволода. Он понимал, что Сибирские кланы не смогут воевать с миром, войны они явно не выдержат, и главы кланов, чтобы спасти свой род от уничтожения, придут с покаянной к нему – Максимилиану, а значит, власть Всеволода падет на всей огромной территорией. И тогда он сам будет назначать наместника в эти местах. Власть! Власть над миром! Максимилиан спал и видел, как он будет управлять миром оборотней, а прибрав оборотней к рукам, там возьмется и за человеческую расу, кто сказал, что ему не удастся!
Максимилиан, развалившись в кресле, попивал коньяк, его мысли блуждали в облаках, он уже видел себя, возглавляющим мировое правительство.
– А что, хорошая мысль, создать правительство, пусть оборотни думают, что и они участвуют в решении проблем, но у него будет основное слово, за ним будет вердикт.
Пока он витал в думах, в его покои почти бесшумно вошел слуга.
– Господин, приехали Гринольв и Гуннульв, просят вашей аудиенции срочно,– слуга склонил голову в поклоне, дожидаясь ответа господина.
– Проси, – Максимилиан чуть не подскочил от радости, это была победа, два мощных Северных клана сами приехали к нему.
Через минуту в двери вошли два оборотня. Гринольв и Гуннульв были очень высокими, Максимилиан едва доставал им до плеча. Оба были самим воплощением мужественности, с широкими, мощными торсами, длинными ногами, привыкшими к долгим пробежкам по тундре, суровыми грубыми, словно вырезанными резцом, лицами и мощными руками.
Они сразу заняли все пространство гостиничного номера, хотя гостиный зал в этом номере был самый большой. Передвигаясь, оборотни задевали мебель, сдвигая ее с мест. Неуклюжие в узком пространстве, они были ловкими и сильными воинами, их поддержки так не хватало Максимилиану.
После приветствий, оборотни сразу приступили к делу, они не любили долгих дипломатических реверансов.
– Максимилиан, мы слышали, что собираешь коалицию против Всеволода? – Гринольв внимательно посмотрел в желтые глаза Максимилиана.
– Ну, что вы, разве это коалиция против Всеволода, из-за его сына, я потерял своего колдуна, и другие оборотни оказывают мне поддержку, в столь печальное для меня время, – Максимилиан прощупывал настрой, пришедших к нему оборотней.
– Максимилиан, ты бросил ему вызов, а это призыв к войне, – Гринольв не давал Максимилиану возможности уйти от ответа.
– Гринольв, я Всеволоду бросил вызов лишь потому, что не потерплю того, что на его земле при содействии его сына и человеческой девки, исчез мой колдун, это мой человек, и они должны его вернуть.
– Максимилиан, ты несешь ответственность, война между оборотнями приведет к проблемам в общении с людьми, как бы мы не развязали вновь войну оборотни-люди.
– Войны между оборотнями не будет, если вы поддержите меня, вы самые сильные кланы, с вами в дружбе все главы Сибирских кланов, если вы поддержите меня, то Всеволод останется без поддержки своих кланов и просто утратит власть.
– Нам не нужна смута в Сибирских кланах.
– А кто сказал про смуту, уйдет Всеволод, мы вместе может приставить к Сибирским кланам своего человека,– Максимилиан испытывающие посмотрел на Гринольва, вот сейчас станет понятно, примут ли они его сторону, или все-таки останутся на стороне Всеволода.
Лицо Гринольва было не проницаемым, Гуннульв стоял в задумчивости, его эмоции были более считываемыми, Максимилиан подметил для себя, что тот колеблется.
В этот момент зашел слуга, предупредив о появлении Всеволода, Максимилиан пришел в бешенство, но внешне никак не показал этого.
Момент был упущен, Гринольв и Гуннульв прощаются, откланиваются и выходят, не сказав «да» или «нет».
В дверях они столкнулись с Всеволодом, церемонно раскланялись и удалились.
Всеволод был взбешен, это можно было понять по растрепавшейся шевелюре, пожелтевшим глазам с изменившимися зрачками, жесткие губы сложены в презрительную гримасу. Он, который никогда не допускал вольности в общение с другими главами кланов, сейчас явно был на взводе.