Но прыгать было высоко, восьмой все же этаж, прикинула девочка. К двери тоже было не пробиться, там полыхал шкаф.
Девочка решила взять две простынки, связать их и присобачить к батарее, тогда можно было бы спуститься из окна на нижний этаж.
Кашляя и нехорошо ругаясь, девочка стряхнула горящие простыни с кровати, кое-как своими слабыми детскими ручонками стала их связывать, но тут, требовалась все-таки мужская сила.
Тем временем на улице забегал и заорал народ и кто-то из соседей напротив вызвал пожарных, а кто-то из знакомых позвонил на работу папе и мамочке.
Девочка выругалась злобно и длинно и превратилась обратно в колдуна, причем ночная пижамка на ней лопнула.
Колдун тут уже как следует связал простыни и стал пыхтеть, стараясь закрепить это дело на трубе батареи, причем не выпуская бутылку из мохнатой лапы.
Колдун мог превратиться в кого угодно, однако спьяну он плохо соображал и не догадался стать, допустим, вороной, а то бы ворона, кашляя, вылетела из горящего окна, держа под мышкой бутылку.
Но ворона не вылетела, а пожарные уже стояли внизу, и росла лестница над их красной машиной, однако до восьмого этажа было еще далеко.
А тем временем кошка, освобожденная колдуном, неожиданно для себя вскочила на задние ноги, брякнулась спиной о кроватную сетку и выползла из-под стариковой кровати.
Она была по-прежнему в своем голубом халатике, большое счастье.
Тут же девочка схватила дедову сумку, висящую на гвозде рядом с шапками, переловила всех четырех кошек очень ловко, да они и не сопротивлялись, были задумчивы - а затем выскочила из квартиры в тапочках на снег и помчалась домой на всех парах, а кошки горестно болтались в сумке, сидя на головах друг у друга и не зная о том, что они счастливые кошки.
Итак, девочка бежала в одном халатике домой в большой мороз, вызывая интерес у прохожих, а тем временем как раз у ее дома происходило самое интересное, потому что прибежавшие мама и папа смотрели вверх из толпы, как пожарные принимают на руки с подоконника комнаты их дочери плотного волосатого мужчину, на котором из одежды был только воротник детской пижамки с висящими лоскутками.
Мужчина, однако, увидел внизу народ, увидел упавших в обморок маму и папу, выпустил из руки коньячную бутылку, в панике взмахнул руками, увернувшись от распахнутых объятий пожарника, и взмыл вверх, на лету обращаясь в дым, из которого выпорхнул толстый воробей уличного вида и тут же сел на крышу чиститься.
А дочка в халатике стояла на коленях над мамой и папой и говорила без передышки:
- Мама-папа! Мама-папа!
Однако это был еще не конец, а концом можно считать тот момент, когда все трое вошли в свою закопченную квартиру, по которой летали хлопья сажи, и дочка сказала сразу и твердо:
- Можно я уже завела себе кошку!
- Хоть двух, - плача от радости, ответили папа и мама.
- Хорошо, четырех, - ответила их дочь в вытряхнула из сумки все свое богатство - черно-белого Мишу, темно-коричневую Груню, бархатно-серого с белой салфеткой Томика и очень пушистую, черную, но с белым воротником Мусю.
ПРИНЦ С ЗОЛОТЫМИ ВОЛОСАМИ
Жил-был принц с золотыми волосами, вернее, он родился-то лысым, как большинство детей, и никто не знал, что к году у него появятся золотые кудряшки.
А когда они появились, королевская семья была оскорблена: откуда у мальчика рыжие волосы?
Были исследованы все королевские хроники, все портреты царствующей семьи отца (мать не принималась во внимание, мать, молоденькая королева, происходила из далекого, за горами и морями, захудалого государства, оттуда-то и почту не брали и туда не передавали, а королеву привезли, как водится, по портрету в виде самой красивой девушки мира, что, в конечном итоге, ни к чему хорошему не привело, об этом давно предупреждали все дамы королевства:руби сук, да по себе).
Короче, рыжих в роду не было, рыжим оказался только королевский гонец, который однажды привез с войны в подарок юной королеве полкило апельсинов от мужа, трофей.
Гонец побыл во дворце один день и одну ночь, а потом снова отправился на войну, везя королю ответный дар жены - кошелек, сплетенный ею из собственных кудрей.
Этот рыжий гонец с войны так и не вернулся, то ли его убили, то ли что, а вот король благополучно пришел домой с поля боя довольно скоро после апельсинов, и сынок у него родился вроде бы вовремя - и вот теперь, когда мальчику исполнился ровно год и его вынесли к гостям по случаю дня рождения, выяснилось, что наследный принц - рыжий, как тот королевский гонец.
Короче, никто не стал ничего скрывать, дамы сказали свое слово, что черного кобеля не отмоешь добела, и к юной королеве явился новый гонец, теперь уже лысый, и он прочел ей какой-то документ с печатью.
А королева как раз кормила наследника престола и была так занята, что ничего не поняла, но ее вытолкали взашей вместе с ее пащенком и из дворца и из города, хорошо не казнили, сказали дамы.
Короля нигде не было видно, и молоденькая королева пошла от городских ворот куда глаза глядят, вернее, по направлению к горам - там, за горами, лежало море, а за морем находился город Н., где остались жить престарелые родители изгнанницы, король с королевой.
Спускался вечер, и в сумерках волосики маленького короля засветились чистым золотом, и при этом слабом освещении королева несла своего ребеночка все выше и выше в горы.
А когда она устала, то нашлась и пещера, где оказалось сухое сено, и там мать с сыном и заснули.
Ночью ей снились чудеса: то ли белки шмыгают вокруг, то ли зайцы, но она так устала, что не могла открыть глаз, а утром она, причесывая сына, обнаружила, что у принца была отрублена прядка волос, один локон, причем очень грубо, как бы ножом.
Королева, девушка умная в свои семнадцать лет, быстро смекнула, о чем идет речь, и сказала вслух:
- Если вы отрезали у моего сына три грамма золота, то по крайней мере дайте нам поесть!
Тут же из стены вывалился камень, и в образовавшейся дырке оказалась крошечная миска с горячим гороховым супом и в ней очень маленькая ложечка, как для соли.
Королева поблагодарила пещерных жителей, белок или зайчиков, за горячий суп, все съела сама, сына покормила молоком и отправилась дальше с ребенком через горные перевалы к морю.