Мне хотелось ударить его, укусить, расцарапать в кровь и без того подбитое лицо, но больше всего - чтобы нас не разделяло и клочка ткани, почувствовать его на себе... в себе.
Полянский, удерживая обе мои руки одной своей, другой расстегнул пуговицу на джинсах, не переставая ласкать грудь, втягивая в рот то одну, то другую сжавшуюся вершинку, посасывая, обводя по кругу языком. Расправившись, наконец, с застежкой джинсов и обнаружив под ними колготки тихо выругался:
-Какого черта на тебе столько одежды?
Рывком сдернул их вместе с бельем, еще несколько мгновений - и лишние тряпки откинуты в сторону.
Расправившись с досадной помехой, Артем вернулся к прерванной ласке, постепенно спускаясь от груди к животу, ниже...
Не смотря на то, что он меня больше не удерживал, я не могла пошевелиться, чувствуя, как где-то в глубине зарождается дрожь, как сжимается что-то внутри, требуя большего, чем прикосновения.
Опустившись на колени, Артем закинул мое бедро к себе на плечо и, придерживая руками за талию, коснулся губами очень чувствительной точки моего тела. Удерживаться в вертикальном положении становилось все труднее с каждой минутой: ноги подкашивались, пальцы рук сжимались в безуспешной попытке за что-то ухватиться, а тело не слушалось, полностью подчиняясь не моей воле, а мужчине, злость на которого только подогревала мое желание обладать им. Впрочем, причины моего гнева отошли на второй план, как и все остальное, кроме того, что происходило между нами.
А Полянский как будто издевался, несколько раз подводя к самой грани, но, неизменно, не давая переступить за нее, добиваясь того, чтобы моя в нем потребность стала непереносимо, почти болезненно, сильной.
У меня было огромное желание высказать все, что я о нем думаю, но, вместо гневной отповеди, получилось только нечто среднее между стоном и всхлипом. Артем, услышав его, поднялся с колен, как-то совсем по-собственнически оглаживая руками мое тело.
-Только со мной, - подняв лицо двумя пальцами за подбородок, властно поцеловал, заставляя признать капитуляцию.
Не ответив, прислонилась к нему, пытаясь выровнять дыхание и сдержать дрожь, что было очень сложно под его ладонями, которые, не останавливаясь, блуждали по моей коже. Мне хотелось дать достойный ответ манипулятору, но перехватить инициативу мне не позволили.
Развернув спиной к себе, Артем заставил наклониться и опереться ладонями о прохладную поверхность.
-Прогнись, - прозвучал короткий приказ, и его рука с силой надавила на поясницу.
А дальше - скольжение кончиков пальцев по спине, бедрам, влажным складкам сокровенной плоти. Внезапный короткий, хлесткий удар по ягодице принесший не болезненные, но обжигающе-острые ощущения. Я, чтобы не застонать в голос, прихватила зубами кожу на запястье, даже не пытаясь запротестовать или сменить позу. Снова мягкие, ласкающие прикосновения, от которых хочется ластиться к дарящему их мужчине, как кошка, и контрастный шлепок, опаливший кожу.
Медленно проведя ладонями по бокам и прокладывая вдоль позвоночника дорожку поцелуев, Артем склонился надо мной, накрыв своими руками мои и, несильно прикусив кожу на затылке, одним толчком заполнил тянущую пустоту внутри, растягивая, даря мимолетное облегчение, тут же сменившееся еще большей жаждой.
Для того, чтобы получить желанную разрядку мне хватило всего несколько его толчков. Ноги подогнулись, и не упала я только благодаря тому, что Артем вовремя подхватил меня за талию.
Я проснулась совсем рано утром, по крайней мере, мне казалось именно так. Взглянуть на часы не было возможности, потому как человек, спящий рядом, а, скорее, на мне, плотно обхватывал руками, припечатав вдобавок к постели бедром. Поскольку пошевелиться, не потревожив парня - этого мне не хотелось - у меня не получалось, по закону подлости мне тут же срочно потребовалось почесаться, скинуть одеяло, сходить в туалет, да и попить - поесть тоже было бы неплохо.
Как мы попали на горизонтальную поверхность, я помнила весьма смутно, впрочем, остаточные воспоминания вместо гнева, который мне хотелось бы испытывать, порождали чувство полной неги и удовлетворенности.
Решившись все-таки отвоевать свою свободу, попыталась осторожно выскользнуть из-под тяжелых конечностей, но они сжались только сильнее, а тихое сопение над ухом сменилась недовольным бурчанием:
-Куда намылилась?
-Завоевывать мир, можно?
-Вот тебя приплющило, - Полянский фыркнул, но выползти позволил.
-Меня не приплющило, меня почти расплющил один обнаглевший индивид. Ты сколько весишь? Центнер?
-Иди уже, - нахал отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи и, перевернувшись на живот, снова засопел.
Встав с кровати, охнула - натруженные мышцы болели как после силовой тренировки. Переваливаясь с ноги на ногу потопала в душ, хорошо, что Полянский дрых, если бы видел способ моего перемещения - словила бы массу нелицеприятных комментариев.
Стоя под прохладными упругими струями, задалась единственным вопросом: 'Шо це було?'
Ревность, это понятно. Только чем она рождена? Тем, что кто-то посмел прикоснуться к чужой собственности? Нет, на такую роль я не согласна.
Или...?
Фыркнув и расплывшись в улыбке, замотала головой. Пока своими ушами не услышу - не поверю.
Освежившись, потопала на кухню, совершать варварский набег на холодильник. Несмотря на то, что брателло изрядно потрудился над его опустошением, там еще оставалось, чем поживиться. Из всего ассортимента мне приглянулись огурчики маминой засолки, но, не донеся овощ до рта, я замерла.
Все было замечательно, вот только я не припомню, чтобы Полянский использовал один очень нужный девайс.
Едва ли не галопом помчалась в собственную комнату, грозно сотрясая в воздухе початым завтраком.
-Полянский, твою дивизию! Если ты это сделал, то я тебе в зад футбольный мячик засуну, чтобы не одной страдать, зараза такая!
Артем, повернувшись на бок и открыв только один глаз, недоуменно осмотрел сначала овощ, потом меня.
- Я его не ел, мясо предпочитаю, - парень зевнул и приглашающе откинул одеяло рядом с собой. - Если он, - кивок на сжатый в моем кулаке овощ, - тебе так дорог, можешь взять с собой.
-Сейчас тебя самого съем! Сырым и с потрохами!
-Ты тощая, не влезу. Вась, хватит дурью маяться, ложись спать.
-А если не съем, то что-нибудь точно отгрызу. Ты, самец-производитель, не о чем в порыве страсти не забыл, а?
-Не-а, - этот гад даже не думал заморачиваться, и, зевнув, пошлепал ладонью рядом с собой. - Вась, ну что тебе неймется? Ночь на дворе.
- А презерррватив? - прорычала, едва удерживаясь от того, чтобы не кинуться с кулаками. - Твою налево! О нем ты не забыл?
-Нет, они закончились, - Артем, с невозмутимым видом смотрел на меня, подперев голову ладонью. Серьезно, но без капли раскаяния, как-то... вызывающе даже.
Я не выдержала и запустила в него первым попавшимся, а точнее, многострадальным овощем, который поймали на излете и смачно им захрустели.
-А вкусно, хочешь? - остатки, были радушно предложены мне.
-Да подавись ты им! Чтобы завтра справка из КВД была! Понял?
Артем на несколько секунд сжал губы и закрыл глаза.