– Да ну?!
– Ага. Языка он ихнего не знал. Коза приходит. "Козлятушки вы мои, ребятушки. Ваша мамочка пришла, молочка принесла"… И всё это говорит по-немецки. А мой дурак… Ему бы бежать… А он дверку открывает и на чистом русском языке: "Здравствуй, мама"… А дальше небось слыхал? Забодала она его.
– Слыхал, – сказал Волк.
– С тех пор я этих Зайцев…
– Что Козляты, что Зайцы! – поддержал Волк. – Одно племя. Травку жуют, капустку. В школы разные ходят. В галеджах.
– Ладно, – сказал Кузьма. – Апосля разберёмся! Куды они ходят. В каких таких галошах.
Волк поставил раскладушку. Кинул на неё одеяло.
– Ложись.
– Чаво? – удивился Кузьма. – Барство какое. Может, и зубы ещё почистить?
Он открыл балконную дверь и улёгся на холодный бетонный пол:
– Свежий воздух люблю.
– И я, – сказал Волк. – Весна… Люблю весну.
– Кто ж её не любит? Самая охота, – сказал Кузьма. – У всех детишечки малые. Вкусные!
И опять Волк восхитился: "Как всё у Кузьмы просто! Не то что мы – дети ца-вя-лизации. И как её там?"
Но это он подумал, уже засыпая.
Через несколько часов их разбудил Витяй:
– Хлебнём чаю – и по коням!
Хлебнули чаю из алюминиевых кружек. Очень крепкой заварки. Вприкуску с батоном варёной колбасы. Витяй поделил батон на три части. Каждому досталось сантиметров по тридцать.
У подъезда их ждал мебельный фургон. И два молоденьких Бычка. Здоровые, как брат Витяй.
Первый рейс Волк и Кузьма осилили. Таскали мебель вместе со всеми. Правда, от Кузьмы было мало толку. Ни шкаф поддержать, ни с диваном подсобить.
В конце концов, ему поручили охранять мебель. Дежурил, как простая собачка. Но при виде такой собачки все переходили на другую сторону улицы.
Одна Корова подняла крик:
– Безобразие! Такая собака, и без намордника! Куда милиция смотрит?!
Кузьма хотел ей сказать, куда она смотрит, но Витяй не позволил. Не поленился заехать в магазин и купить для Кузьмы ошейник с шипами. И намордник.
– Привыкай, Кузьма, к городской жизни!
В ошейнике и наморднике Кузьма походил на огромную немецкую овчарку. Только глаза от обиды горели лютой злобой.
После третьего рейса наш Волк окончательно сдох. Не мог распрямить спину. Вот-вот опустится на четыре лапы. Как Кузьма.
– Ничё! – хлопал ему по плечу Витяй. – Первый день – самый трудный. Дальше легче пойдёт.
Но легче не пошло.
Пятый рейс стал решающим.
Тащили тяжеленный диван. На девятый этаж. Без лифта. Пришлось и Кузьме подставлять горб. Ползать животом по грязным ступенькам.
Витяй, жалея их, сказал:
– Отдохните маленько.
И пошёл в кухню. Разбираться с хозяином, подписывать квитанции.
Волк сразу узнал хозяина. Это был тот самый Бегемот. Из-за которого он попал в милицию. В растоптанных ботинках, с заплатами на свитере.
А Бегемот его не узнал. Очков у него всё ещё не было. Он их только заказал. В специальной аптеке. По очкам.
– С меня хватит, – сказал Кузьма. – Проще трёх тёлочек задрать!
– И с меня хватит, – сказал Волк. – В жизни столько не работал.
И тут оба заметили часы. Карманные. На тумбочке. Видно, Бегемот их забыл. Или не заметил.
– Интересно, – сказал Волк, – а который час? Не знаешь, Кузьма?
– Куды мне!
– О! Двенадцать уже! – сказал Волк и положил часы в карман: – Пора обедать!
И оба кубарем скатились по лестнице.
– Вы куда? – удивился Бычок, который один тащил вверх тяжеленный холодильник.
– Водички купить!
– В термосе чай. Нечего деньги зря тратить!
Но чай из термоса они так и не попили.
Никто из бригады грузчиков их больше не видел.
Глава пятая
ВО ВСЁМ ВИНОВАТЫ ЗАЙЦЫ!
Волк и Кузьма поселились в подвале. Недалеко от дома, где жил Заяц.
Раньше здесь была котельная, сохранились даже три чугунных котла со старинной надписью: "Универсалъ". А в котлах… Чего только не было! Обёртки от жвачки, консервные банки. На ржавых трубах болтался полосатый американский флаг.
Весь день Кузьма и Волк валялись на грязных матрацах. Ждали, когда стемнеет. Кузьма не оставлял надежды повстречаться с Зайцем. Дежурил под окнами. Поджидал его в тёмном переулочке. Но Зайчика, похоже, предупредили. Если он и выходил из дома, то вместе с мамой или папой-очкариком.
Однажды Кузьма сам чуть не попался.
Вот как было дело.
Кузьма поджидал Зайчика во дворе его дома. Поздно вечером. С букетиком цветов. У мусорного контейнера. Лёжа. Он ждал его уже несколько часов. Но так и не дождался. Заснул на боевом посту. А проснулся он уже в автомобильном фургоне. Без окон, без дверей. Рядом с худющим, облезлым псом. Пёс всё время стонал.