Но я не ожидал, что дополнительные трудности у меня вызовет беспрекословное следование поставленной цели. Я здесь, чтобы создать версию Стефани, которая одурачит моих родителей. А не ту версию, что понравится мне.
Я оглядываюсь на неё, пока она что-то печатает в телефоне, и показываю большие пальцы, одобряя стрижку. Она прищуривается, слегка качнув головой, будто спрашивая: «Что?», — и тут же выставляет мне в ответ средний палец.
Так что… не берите в голову. Думаю, мне не стоит переживать, что я могу влюбиться в этот хрупкий маленький цветок.
— Теперь что? Парный маник и педик? — мурлыкает она, когда мы возвращаемся под лучи солнца позднего утра.
— Ты про ногти?
— Вроде да.
— Что ж… избавиться от дёгтя, что ты размазала по пальцам, непременно стоит. Но не сейчас.
— А мы не можем перекусить? — скулит она, пока я волоку её в сторону «Бэргдорф Гудман». Несколько запросов в интернет постановили, что это лучший магазин для покупки всей косметики разом. А я фанат магазинов, где можно купить «всё разом», не только из-за собственной «мужественности», но и потому что выносливость Стефани в преображении оказалась отвратительной.
— Тебе не жарко? — оглядываю её чёрные мешковатые штаны, придерживая дверь.
Стефани игнорирует меня, заходя в «Бэргдорф».
— Удивлена, как они ещё не взимают плату за вход, — заявляет она, разглядывая, признаться честно, просто шикарный декор.
В моей груди что-то едва ощутимо сжимается, и пусть я не так внимательно смотрел те глупые фильмы, сходство бросается в глаза. Её ошеломлённое выражение лица мало чем отличается от Элизы Дулитл или той проститутки из «Красотки». Она не в своей лиге и прекрасно это осознаёт. И ей это не нравится.
— Думай об этом, как о материале для сценария, — кладу руку ей на поясницу, направляя в сторону эскалатора. — Злобная девочка-гот открывает для себя «Пятое Авеню».
— Я уже бывала на «Пятой авеню», придурок, — рявкает она.
Она такая милашка!
Мы приходим в раздел косметики, или как он там называется, и на миг меня словно парализует. Тут охренеть какой выбор.
— Пугает, да? — шепчет Стефани, чрезвычайно довольная, что не только она выпала из зоны комфорта.
Я подтаскиваю её к одному из прилавков, логотип на котором выглядит смутно знакомым, и улыбаюсь хрупкой светловолосой продавщице.
— Моей сестре нужен новый образ, — скалюсь ей во все зубы.
— Значит, теперь я сестра? — бормочет Стефани.
— Пока не начнёшь выглядеть презентабельно, — едва слышно отзываюсь я.
Её голова слегка дёргается, будто ей стало больно, но она тут же расправляет плечи и дарит продавщице нерешительную улыбку.
«Умница. Твой ход».
Нельзя сказать, что она делает это из благородных побуждений. Ей прекрасно известно, что она не получит ключ и даже координаты моей квартиры, пока этот день не закончится, и она не будет выглядеть… достойно Прайсов.
Эта мысль по сути такая скотская, что я на мгновение даже проникаюсь ненавистью к себе, прежде чем вспоминаю, что всё это часть игры. Игры, на которую она дала согласие.
— Мы рассматривает только новый оттенок помады, или вам ещё, возможно, нужен бронзатор?.. — консультант переводит взгляд с неё на меня.
Я достаточно часто закупался с родителями подарками на Рождество, чтобы знать о том, что последует дальше, поэтому я вытаскиваю бумажник и достаю кредитку.
— Всё, — твёрдо говорю я. — Полностью новый образ. Женственный и милый. И поменьше… тёмных цветов.
— Ты этого хочешь, милая? — спрашивает женщина у Стефани.
— Да! Всегда хотела выглядеть женственно и мило!
Но продавщица, слишком увлёкшись моей кредитной картой и просьбой подобрать полностью новый образ, чтобы уловить сарказм Стефани, уже роется во всех крошечных ящичках, вытаскивая ещё с десяток других мизерных контейнеров.
— Эм, Кендрик… — неуверенно начинаю я.
— Иди, — вздыхает она. — Но на сей раз ненадолго.
И я тут же ускользаю, размышляя, не слишком ли рано сейчас для того, чтобы позволить бутылке пива помочь пережить остаток дня.
— Кстати, ты ужасный Пигмалион! — кричит она мне вслед.
Чего она ждала? Что я стану оценивать тени для глаз? К тому же, парень из «Красотки» всего-то вытащил толстую пачку банкнот и велел девчонке идти по магазинам. Мой способ — просто обновлённая версия.
Но я иду не за пивом, а делаю кое-что получше. Нахожу спорт-бар, работающий до полудня, и растворяюсь в каком-то европейском матче, который не особо приходится мне по душе, но лучше уж это, чем штуковины для макияжа.
Телефон вибрирует, и я вытягиваю его из кармана, не отрывая глаз от телевизора. Бросаю взгляд на текст и морщусь.
Стефани уже пять минут как закончила, и теперь она желает знать, цитирую: «Где носит твою задницу?». Очевидно, я не единственный, кому необходимо пиво. Пишу ей местоположение бара и прошу у бармена меню. Женщины на сытый желудок всегда делают покупки удачнее, а мы ещё не добрались до самой сложности части: одежды.
Стефани согласилась на авантюру с причёской и макияжем, но прочертила границу, не позволяющую мне купить ей одежду, так что я собираюсь стереть эту черту.
Спустя несколько секунд меня настигает знакомый запах апельсинов, и я с тревогой осознаю, что узнал запах Стефани. Мне даже не нужно поворачивать голову, ведь я и так знаю, что это она.
Но я всё равно поворачиваюсь, и у меня возникает ощущение, будто мне врезали в живот.
Нервная, мрачная мегера исчезла. Но Стефани вовсе не хорошенькая.
Она красавица.
И это хорошо для моего плана — такая девушка обязательно получит одобрение мамы. По крайней мере, когда мы избавимся от пирсинга и шмоток.
Вот только мне эта трансформация не идёт на пользу. Потому что в этом плане нет места похоти.
Но мой член явно очарован этой новой Стефани.
— Ну и? — спрашивает она, заняв барный стул рядом и потянувшись за пивом. — Подхожу?
Я возвращаюсь обратно к телевизору, игнорируя тот факт, что сейчас мой пульс стал биться чуточку быстрее, чем минуту назад.
— Почти.
Она фыркает.
— Умоляю, я полностью подхожу для этой роли. Ты в курсе, что эти скучные бежевые тени на самом деле называются «нежные»?
— Есть вероятность, что они просочатся в твой характер? — интересуюсь я, заказав ещё одно пиво, раз уж она присвоила моё. Похоже, мы быстро привили себе привычку делить друг с другом выпивку. И это до жути комфортно, хоть и странно, что в принципе возможно. Сколько я знаю её, две недели?
Убираю меню в сторону, ощущая её взгляд на себе.
— Что? — говорю я.
— Ты уверен, что всё нормально? Я чувствую лёгкий…
Стефани не заканчивает предложение, поэтому я обращаю на неё взгляд, и… ох, чёрт, она выглядит уязвимой. Её большие голубые глаза безмолвно умоляют меня дать гарантии, что да, она справится, и да, с ней ничего не случится без чёрной подводки, защищающей её от всего мира.
— Ты выглядишь прекрасно, — мягко произношу я.
Несмотря на то, что её сумка набита всякой девчачьей фигней, на её лице не так много косметики. Помню, как когда-то пожаловался Оливии, что она долго собирается, и та ответила мне, что на естественность нужно потратить гораздо больше сил, нежели на яркий макияж.
Если это так, то я, по всей видимости, выбрал правильного консультанта. Стефани выглядит сияющей, освежившейся, хорошенькой, но не броской. Её глаза сверкают, но не из-за блёсток, и что бы там ни было на её губах, сейчас они розовые и манящие.
— Ты пялишься, Прайс, — говорит она с лёгкой полуулыбкой.
— Просто стараюсь помочь тебе воспарить духом. Знаешь, ты такая хмурая…
— Но у меня, по крайней мере, остались сиськи, — парирует она, едва заметно покачав ими.
Я давлюсь пивом.
— Ты можешь так не делать?
«По крайней мере, на публике. А вот, когда мы приедем ко мне…»
Отодвигаю эту мысль в тёмный уголок, и мы заказываем обед, пока она разглагольствует о кинофестивале в Трайбеке — я мысленно делаю заметку спросить у Мартина, насколько сложно достать туда билеты. Вот они — преимущества быть крестником обладателя Оскара.