Быть может, если бы отец узнал всю историю, он бы не гадал, почему я всего за несколько месяцев превратилась из энергичной черлидерши в угрюмую студентку колледжа.
Тем не менее, моя мерзкая история не в силах дать объяснение, почему после четырёх лет отсутствия даже крошечного интереса к сексу мои мысли стали крутится только вокруг Итана. Я пыталась изображать желание с Дэвидом и несколькими другими парнями до него, но в последнюю минуту всегда трусила.
Поэтому я почти не виню Дэвида за секс с Лией. В смысле, он по-прежнему мудак, но он не скрывал, что ему хотелось секса. И он не требовал его от меня.
Что же мы имеем? Я ни капли не хотела секса со своим настоящим парнем, но жажду его с фальшивым бойфрендом?
С другой стороны, Дэвид никогда не целовался так, как целуется Итан. Никто так не целуется. Будь это так, многое сложилось бы по-другому. Если бы прошлые парни целовались, как Итан Прайс, мой сексуальный опыт не ограничился бы одной единственной ночью, которую я даже вспомнить не могу.
«Не думай об этом, Стефани».
Скидываю рюкзак на кровать и думаю о том, чтобы принять пенную ванну, к которой я, похоже, пристрастилась, но у меня не получается выкинуть из головы странное поведение Итана по дороге обратно домой. Мне казалось, я знаю все ипостаси Итана, но эта молчаливая версия мне не знакома. И это немного нервирует.
Я забредаю на кухню, где нахожу его в процессе приготовления сэндвича с индейкой. Он разрезает его пополам и предлагает одну часть мне, но я качаю головой.
— Тебе необязательно делиться со мной едой, — говорю я со слабой улыбкой. — Можешь отдохнуть пару дней до свадьбы твоей кузины от обязанностей бойфренда.
Он встречается со мной взглядом, откусывая большой кусок от той части, что только что предлагал мне.
— Отлично. Значит, ты тоже можешь на несколько дней перестать постоянно случайно меня касаться.
Я моргаю, удивлённая грубостью его голоса.
— О чём ты?
Он жуёт и проглатывает, ни на секунду не отрывая от меня глаз.
— Ты знаешь, о чём я. Эти два дня ты даже пройти просто мимо не могла, не коснувшись моей руки. Не могла спокойно зайти на кухню, не прижавшись грудью к моей спине.
Моё лицо моментально вспыхивает.
— Я отыгрывала роль. Ты сказал, что Андреа думает, будто мы дёргаемся от тактильного контакта. Я лишь пыталась сделать его правдоподобным. Словно мы постоянно касаемся друг друга.
— Но это неправда.
Я вскидываю руки.
— Конечно, неправда, Итан! Когда никого нет рядом, мы едва можем выдержать друг друга.
Он едва заметно откидывает назад голову.
— Неужели?
Нет.
— Ну, я хотела сказать… в каком-то роде мы, наверное, стали друзьями, — уклоняюсь я.
Господи, и когда всё стало таким сложным?
Ах, да! Наверное, после того поцелуя на лодке Андреа.
Но всё это было напоказ! «Тогда что у него с настроением?»
— Итан, — зову я, наблюдая, как он приканчивает свой сэндвич, будто меня здесь и нет.
— Что?
Я расплываюсь в милой улыбке.
— Когда ты скажешь мне, что в тебя вселилось?
Этот вопрос застаёт его врасплох, словно ему никогда не приходилось объяснять, почему у него плохое настроение. Чёрт, да наверняка не приходилось. У него не было ни братьев, ни сестёр, и его родители, как бы они не интересовались его личной жизнью, вряд ли даже немного интересовались проблемами Итана.
Возможно, Оливия интересовалась, но мне почему-то кажется, что она не слишком была поглощена его мыслями или чувствами, раз изменила ему.
Я слегка смягчаюсь от этой мысли. Если посмотреть на ситуацию в таком ключе, становится грустно, на самом деле. Возможно, люди, обладающие всеми материальными благами, не имеют ни малейшего понятия о том, как попросить о чём-то, что нельзя купить за деньги. Возможно, он даже не знает, чего хочет.
Хотя если это так, то мне вряд ли удастся его научить. Я уже давно перестала чего-то желать, не говоря уже о том, чтобы просить.
— Говорил ведь уже, — сердито отрезает он. — Я просто устал.
Я пожимаю плечами.
— Ясно. Тогда вздремни уже. Этот злобный Итан портит весь фэн-шуй нашей квартиры.
— Моей квартиры.
Я вскидываю бровь.
— Я только что провела целые выходные, изображая влюблённость в тебя, и в следующие выходные мне снова придётся это делать. Так что, пока мы не закончим, это наша квартира.
На его лице что-то мелькает, и вдруг эта квартира, невероятно огромная по стандартам Манхэттена, становится удушливо маленькой.
Не знаю, зачем я обронила слово на букву «в», правда не знаю. Мы никогда раньше это не обсуждали, и, честно говоря, это даже необязательно, ведь мы говорим всем, что нашим отношениям всего месяц. У нас нет причин изображать влюблённость — мы просто делаем вид, что двигаемся в этом направлении.
«Так, почему я это сказала?»
— Хочешь пойти в кино? — выпаливаю я.
— В кино?
— Ага. Ну, знаешь: дорогущие билеты, липкие полы, попкорн с фальшивым маслом… фильм.
Он наклоняет голову.
— Ты хочешь заставить меня пойти в чванливую «киношку», где идёт одно заумное дерьмо?
— И слушать твоё нытьё без конца? Ни за что. Приберегу эти вылазки для своих сокурсников. А тебе я предоставляю выбор.
— Как великодушно с твоей стороны.
Я улыбаюсь ему во все тридцать два.
— Награда за сон на полу.
Он скрещивает руки на груди, изучая меня.
— Ладно. Тогда как насчёт…
Я пытаюсь не поморщиться, когда он произносит название нашумевшего блокбастера. Такого рода крупномасштабное чудовище с адской компьютерной графикой — мой личный кошмар. Но перспектива провести пару часов рядом с Итаном без всякого притворства? Звучит здорово. Очень здорово.
Мне хочется вернуться к тем лёгким дружеским отношениям, которые были у нас до поездки. До поцелуя. Потому что теперь мне не нужно притворяться, когда рядом с нами другие люди. Я веду себя точно так же, когда мы остаёмся одни. А пытаться сохранить лицо, когда есть только мы, в каком-то смысле гораздо сложнее.
Кто знал, что изображать нелюбовь к кому-то окажется труднее, чем саму любовь?
Глава четырнадцатая.
Итан
Мы со Стефани возвращаемся к нормальным отношениям.
И под «нормальным» я подразумеваю, что мы ведём себя, как два асексуальных соседа, которые спорят, какой канал включить или кто пойдёт забирать курицу или тофу у доставщика из тайского ресторана. Хотя мы ещё пока не договаривались, каким должно быть минимальное расстояние до места назначения, чтобы можно было заказать такси.
Поцелуй на лодке? Забыт.
Бессонные ночи в Фингер-Лейкс, когда мы прислушивались друг к другу, ворочаясь и мечтая? Забыты.
Тот день на кухне, когда я по глупости почти предложил сценарий «друзей с привилегиями», но она спасла ситуацию, заговорив о кино? Тоже почти забыт.
Вот только сейчас мы на свадьбе кузины, и нам пора вернуться к игре. Хотя разница между фальшивыми и настоящими нами уже не такая разительная, как раньше. Раньше, когда мы появлялись в обществе посторонних, казалось, будто кто-то щёлкал переключателем, и мы становились совершенно другими людьми, которые делают друг другу услугу, изображая сопливую, переигрывающую пару.
Но сегодня? Сегодня, когда мы танцуем, флиртуем и пьём шампанское?
Сегодня нет фальши.
Я продолжаю убеждать себя, что дело лишь в том, что мы всё больше привыкаем к процессу, а не в том, что границы размываются.
Помимо прочего, сегодня вернулось то, чего не было последние несколько дней: сегодня вернулись прикосновения.
Да поможет мне Господь.
— Мы должны потанцевать, — шепчет она себе под нос, попивая какую-то воду.
— Мы ведь уже танцевали, — говорю я, незаметно вытирая пот с затылка. Мои дядя с тётей раскошелились на свадьбу в одном из роскошнейших отелей города, поэтому, конечно же, тут есть кондиционер. Но не стоит забывать про три сотни человек, половина из которых, кажется, прыгает вместе с нами на танцполе.