А еще Егор Петрович почти не старел. Ну, это такое себе умение. Все в нашем поселке почти не старели и не умирали. Каждые сто лет перерождались, да и все.
И, кстати, в бункер меня давно уже не пускали. Перестали после того, как я забрал у товарища Федина эту его
сверхмощную
кибернетически
усовершенствованную
телепатическую
рептилию.
Мой скутер, в общем. Федин устроил скандал. Егор Петрович сделал вид, что ничего не случилось, но приходить в бункер строго-настрого запретил. А дедуле велел пороть меня до тех пор, пока мое седалище не заиграет всеми цветами радуги. Такие дела.
Сейчас Егор Петрович стоял посреди нашей гостиной, где собралось все семейство, возбужденно махал руками и вещал на своем ученом языке. Я почти ничего не понял за исключением того, что, оказывается, наукопоклонники задолго до моего рождения из какой-то материи смастерили что-то вроде огромного навеса и укрыли под ним свой бункер и весь наш поселок заодно. Материя была какая-то невидимая, и сделала невидимым все, что было под ней.
Пришельцы полетали над нашей планетой, ни одной живой души не обнаружили и решили тут обосноваться. И тогда я не выдержал.
Ну, здрасьте, говорю, как это обосноваться? Во-первых, кому они тут нужны, а во-вторых, живых душ у нас здесь как грязи. Один Федин чего стоит.
— Оставь товарища Федина в покое! — рявкнул на меня Егор Петрович. — Ты, негодяй, дракона у хорошего человека спер!
— Я не пер! — отнекивался я. — Он был маленький и несчастный. Попросил меня, я его и забрал!
— Ладно вам, мальчики, — миролюбиво взмахнула руками бабуля. — Не ссорьтесь. Хотите, я пирожков испеку?
— Погоди ты, — задумчиво остановил ее дедуля. — Не до пирожков сейчас. Отож и правда обоснуются здесь эти залетные. Не выживем их потом. А вторая война нам ни к чему. Гера с ними, конечно, быстро управится, да жалко их, сердешных. Надо бы к ним делегацию снарядить, да попробовать сначала по-хорошему договориться. Что скажешь, Егор Петрович?
Егор Петрович одобрил. Сказал:
— Полетим мы с Герой на скутере. Я с дипломатической миссией, а парень с боевой. Если понадобится, конечно.
— А вы на всякий случай Слепую Провидицу с собой возьмите, — предложила бабуля. — При необходимости она их всех заплюет насмерть. Если и прибьют ее там за это — невелика потеря.
Я к Слепой Провидице относился без злости и не одобрил того, что сказала бабуля. Но первая часть ее плана пришлась мне по душе — в такой ситуации хороший боец лишним не будет. Я вывел скутер из загона, посадил на него Егора Петровича, и мы пошли к дому Слепой Провидицы. По дороге за нами увязался Трехногий Фетр. Ходил он может и медленно, но, когда бежал, даже скутер с трудом мог за ним угнаться. Сейчас Трехногий Фетр шел за нами вприпрыжку. Поэтому возникла серьезная угроза, что, если он не отстанет, придется брать его с собой, иначе всем растреплет и народ начнет волноваться почем зря. А он и не отстал.
Слепая Провидица уже ждала нас у входа в дом. На то она и провидица. Я мысленно велел скутеру увеличиться в размерах и удлиниться, чтобы все могли на нем уместиться. Когда мы расселись, Егор Петрович достал карту, на которой стоял красный крестик, велел показать ее скутеру и попросить отвезти нас туда.
— Скажи, пусть непременно отвезет туда, где крестик! — влез Трехногий Фетр.
— Ну, здрасьте, — буркнул я. — А то бы я не догадался.
Но я вообще-то не догадался. Я самый молодой в поселке, поэтому пока еще туго соображаю. Сделал, как мне велели. Скутер развернул голову на сто восемьдесят градусов и облизал мое лицо. Не потому, что он весь из себя такой милый, хотя и это тоже. Клянчил, чтобы я разрешил ему полетать. Я и разрешил. Он раскрыл свои прекрасные кибернетические крылья, стремительно поднялся в воздух и началось.
Сначала мы чуть не потеряли Егора Петровича. От неожиданности он отпустил гребень скутера и начал падать. Трехногий Фетр тут же протянул ему одну из своих ног. Ученый изо всех сил схватился за нее и какое-то время висел над землей, самыми дурными словами поминая всех моих предков, пока я не затащил его обратно.
Следом решила полетать Слепая Провидица. Но та у нас немного с чудинкой, так что с нее станется. Она раскинула руки в стороны, подставляя свое старческое лицо попутному ветру, и закричала:
— Привет, мир!
Какой там еще привет?! Видела бы она этот мир. Война от него камня на камне не оставила — одни деревяшки. Я на скутере никогда до этого дня не летал, хоть он меня и очень просил, и даже не догадывался, насколько все плохо. Не знаю, о чем эти инопланетяне думали, когда решили у нас тут обосноваться. Неужто на их планете все еще хуже?