========== one ==========
Torn from the heavens, they fall from the sky
And walk the streets among mortal men
They hide in shadows,
Keepers of the night
The Misfits — Descending Angel
Мидлбери, Вермонт, США
Все люди стремятся быть частью группы. Становятся спортсменами, чирлидершами, редакторами школьной газеты — лишь бы не оставаться в одиночестве. Ты не странный, если записываешься в компьютерный клуб: среди тысячи учеников обязательно найдётся такой же кретин, который часами пишет никому не нужные программы. Ты не странный, если разыгрываешь пародию на шекспировскую пьесу в школьном театре. Но если ты ходишь сам по себе, то ты фрик и чудила. Вот как это работает.
Может быть, я непонятно объясняю, но если начну писать об этом дальше — вы поймёте, если захотите, конечно.
Передо мной сидит прямое подтверждение моих слов. Стоило Бекки Берковитц пройти в команду поддержки, и все сразу забыли о том, что она полная идиотка. Она не была крутой, никогда, блять, не была. Мы вместе ездили на математическую декаду, когда были детьми, вместе были лузерами, носили брекеты и оставались последними, когда на физкультуре нужно было выбрать напарника. Но теперь она высветлила волосы и втиснулась в форму из полиэстера, и все парни начали сходить по ней с ума. Им всё равно, что Бекки не может сложить два плюс два без калькулятора.
Людям ведь зачастую плевать, что творится у тебя в голове. Но это и к лучшему — если бы окружающие знали, о чём я думаю, то меня бы давно упекли в психушку. Я не говорю: «перестали бы со мной общаться», потому что у меня и так практически нет друзей. Неудивительно, сказали бы многие. Никто не хочет разговаривать с тем, кто постоянно на что-то злится. Люди выбирают друзей, которые смешно шутят, устраивают классные вечеринки или хотя бы помогают с домашней работой.
Можно подумать, что никому нет дела до меня. Но самое забавное, что побыть в одиночестве просто невозможно, даже когда ты аутсайдер.
Стоило подойти на перемене к шкафчику, так всем срочно понадобилось что-нибудь взять. Я вывел несколько правил выживания в старших классах, и одно из них гласит: никогда не открывай шкафчик при других. В прошлый раз Джастин как будто невзначай оказался рядом, но успел запомнить код от моего замка. На следующий день все тетради оказались залиты грязной водой из хозяйственного ведра. Неприятно, конечно, но я счёл это намёком на то, что пора бы прибраться в ящике.
Пока я ждал, ко мне подошёл парень из класса по химии. Руперт недавно перевёлся в нашу школу, и мы разговаривали только один раз: он одолжил у меня ручку.
— Сэм, можно тебя на минуту?
— Без проблем.
— Если в субботу у тебя будет время, — он начал рыться в рюкзаке, — то я буду рад, если ты придёшь ко мне на вечеринку.
Руперт протянул мне написанное от руки приглашение, на котором размашистым почерком был выведен его адрес и телефон.
— И кто ещё придёт?
— Ну, я не всех ещё спросил, но Том, Стюарт, Эмили…
— Это что, шутка? — нахмурился я. — Ты ведь стебешься, да?
— С чего бы мне стебаться?
— Я не хожу на вечеринки. Никогда.
— Я знаю. Мне говорили… Но я подумал, что ты всё-таки захочешь пойти. У меня день рождения, и я приглашаю всех, — улыбнулся он. — Не отвечай сейчас. Если что, порвёшь приглашение и останешься дома.
— Ладно. Спасибо, наверное.
Он дождался, пока я сложу приглашение в папку, а потом ушёл по направлению к столовой.
Сначала я думал и правда порвать открытку, но потом решил оставить на память. Заявиться туда было бы просто глупо. Сомневаюсь, что одноклассники, да и сам Руперт, страдают от нехватки общения со мной. Приду я или не приду — ему без разницы.
Я не умею описывать людей, но будет достаточно упомянуть, что Руперт из Калифорнии. Может быть, это всё из-за стереотипов, но он всегда напоминал мне спасателей, которые заигрывают с девчонками на пляжах западного побережья. У него светлые, рыжеватые волосы, напоминающие по цвету засахаренный имбирь. Он выглядит слишком загорелым для Вермонта, а ещё неуместно жизнерадостным.
Поймите правильно, я не считаю, что улыбаться и быть приветливым — это плохо, но принятая в Калифорнии навязчивая дружелюбность меня всегда настораживала. Начинает казаться, что человек передо мной — бесчувственная кукла; всё равно, что побеседовать с девушками на ресепшене: вежливый трёп ни о чём.
Несколько лет назад мы с мамой навещали её подругу в Санта-Кларе, так что я знаю, о чём говорю. Калифорния переполнена молодыми программистами, блондинками, которые грезят карьерой в Голливуде, а ещё экзальтированными домохозяйками и серфингистами. И даже если остальные девяносто процентов абсолютно нормальные люди, то этих причин и невыносимой жары мне хватает, чтобы больше никогда не появляться в этом дурацком штате.
Мама предлагала мне поступить в Стэнфордский университет, но я сразу сказал, что не выдержу этого. Не хочу, чтобы летнее солнце окончательно расплавило мне мозги, точнее, то что от них осталось после двенадцати лет просиживания штанов на уроках. Ещё меня бесит их идиотский стиль жизни в кредит: когда ты на мели, но всё равно просаживаешь деньги в барах и содержишь последний «Мерседес», только бы не отставать от своих дружков.
Можно долго разглагольствовать на эту тему, но у Калифорнии ещё есть надежда на спасение. По крайней мере, на последних выборах они не поддержали Джорджа Буша-младшего, а это большой шаг вперёд.
В общем, Руперт такой парень, который с лёгкостью предложит девчонкам в баре пару коктейлей и пригласит их посмотреть на океан или поиграть в волейбол. Не сомневаюсь, что его родители ещё и при деньгах, потому что отдыхать он ездит в Доминикану, а джинсы закрепляет ремнём от «Гермес».
Чёрт знает, зачем он пригласил меня. Скорее всего, Руперт наслышан о том, что я ебанутый, и всё это очередной прикол. Хотя не скрою, было бы интересно посмотреть, как он живёт.
Последний раз мне довелось побывать на дне рождения ещё в начальной школе. Отец Сьюзи разрешил нам ночевать в палатках и посмотреть несколько фильмов ужасов. Тогда мы звали на праздники всех подряд, а потом Барри Левин, который считался лидером нашего класса, предложил выдавать приглашения только тем, кого мы считали крутыми, и я остался не у дел.
Я никогда не считался заводилой. Надо мной не смеялись так, как над одним мальчишкой на класс старше, у которого косили глаза, но я всегда был молчаливым, а ещё в детстве ужасно увлекался темой вторжения инопланетян и мог говорить об этом часами. Я ходил в своей жёлтой бейсболке по школьному двору и искал следы пришельцев: странные камни или линии на песке, а потом рассказывал об этом всем подряд. Хотели бы вы дружить с таким придурком?
Есть один фильм с Николасом Кейджем, который называется «Знамение», и он мне всегда очень нравился. Особенно тот момент, когда вся Земля сгорает, а двоих детей забирают инопланетяне. Я тогда думал: вот оно, я тоже хочу, чтобы инопланетяне забрали меня к чертям с этой планеты, и желательно с какой-нибудь симпатичной девчонкой.
Наверное, некоторые могли бы отнести меня к ботаникам или так называемым компьютерным гениям, но это было бы не совсем правильно. Мне просто легко даётся учеба, я даже ничего для этого не делаю. Пишу тесты на приличные баллы, а потом сразу же забываю, о чём шла речь на уроках. Касательно моего пристрастия к компьютерам: оно ограничивается бесконечным количеством часов, проведённых в играх.
Все старшие классы я проходил в одном и том же: у меня есть несколько дешёвых серых футболок из «Джей Си Пенни» и джинсовка, на которой я маркером пишу названия групп, которые мне нравятся. Последнее время мне вкатывает тяжелая музыка: Napalm Death или что-то в этом роде. В особенно скверном настроении я слушаю the Exploited и даже вывел на нагрудном кармане куртки цитату из их песни: «Шум раздражает». У них есть эта песня, где солист дохрена раз повторяет: «шум раздражает грёбаных двадцать четыре часа в сутки». И больше ничего. Гениально.