— И что там?
— Дата расстрела. Она лежала под учебниками на столе. Старая бумага, обычная ручка. Эксперты еще трудятся, пытаясь вытащить хоть что-то, но я не верю, что даже если моя гипотеза верна, и мальчиком управляли, кукловод окажется столь туп, что сам выведет на себя.
— А что по оружию?
— Без номеров, не зарегистрировано. Старый калаш. По баллистике нигде не светился. Такие сотнями продаются на черном рынке. Что касается пистолета — это оружие отчима. На него есть разрешение. Парень просто взял его из домашнего сейфа.
— Я могу помочь выяснить, откуда у мальчика ружье.
Ли посмотрел на приятеля внимательнее.
— И это не вполне законный запрос, так?
Эверетт неопределенно пожал плечами.
— Я много кого спас от тюрьмы. Есть несколько должников. У них тоже есть несколько должников. Кто-то да выведет на продавца. Дай мне все, что у тебя есть на это оружие, а я постараюсь восстановить его историю.
— Необычайно щедрый подарок полиции от криминального адвоката. И я тоже буду твоим должником?
Собеседник тонко улыбнулся. Только слепой не разглядел бы в этой улыбке тонну яда.
— Посмотрим, капитан Ли.
— Мне эта перспектива не нравится.
— А у тебя есть выбор?
Ли не ответил. Рамон прав. По официальным каналам найти информацию о ружье невозможно. Он пока не понимал, что именно даст эта информация, но надеялся, что она выведет его на заказчика. И что он прав относительно наличия заказчика как такового.
— Скажи, ты когда-нибудь встречался с подобным? — спросил полицейский, одновременно меняя тему.
Эверетт изящно вернул чашку на блюдце и откинулся на спинку кресла. Он выглядел удовлетворенным и сытым. Любил, когда все вовремя. Режим дня строже, чем у профессионального спортсмена. И ему было комфортно.
— С массовым расстрелом — да. С немотивированным массовым расстрелом — тоже да. Но с подобным — нет. Насколько я знаю, такого еще не случалось. Они как-то иначе выражали свой внутренний мир. Серийные убийства — штука древняя. А вот такое вот… нет.
— Дети войны?
— Если бы это было так, явление носило бы массовый характер.
— Внуки войны, — слабо улыбнулся Ли.
— Почему ты пытаешься найти внешнюю причину, капитан? — спросил адвокат. — Не веришь, что парень мог слететь с катушек и всех убить?
Ли повернул чашку на блюдце, держа ее за тонкую ручку. Та приглушенно зазвенела. Официантка бросила на их столик озабоченный взгляд, убедилась, что все хорошо, и вернулась к своим делам.
— Что-то не сходится.
— Психиатрия развивается каждый день. Появляются новые формы личности, новые патологии. Ты просто стал первым свидетелем нового психоза, если так можно выразиться.
Ли посмотрел на него в упор.
— Я что-то упустил, и помимо докторской по юриспруденции ты решил погрузиться в психологию?
Рамон рассмеялся.
— Нет. А докторская меня измотала. Защитить и забыть.
— Когда?
— Летом.
— И все же, — вернулся к своей теме Ли. — Парню пятнадцать. По свидетельствам всех, кто его знал, скромный мальчик без вредных привычек и темных делишек за плечами. Ночевал дома, школу не прогуливал, не искал неприятностей. Даже пытался строить какие-то отношения…
— С той, которую потом убил?
— Она выжила. Но пока не говорит. С ней психиатр.
Рамон размеренно покачал головой.
— Я понимаю, что все это сложно уложить в голове. Но поверь моему опыту… ты еще познаешь глубину человеческой ненормальности. Всему свое время.
Ли сделал знак официантке, чтобы она повторила кофе. Девушка кивнула, обворожительно улыбнулась и вернулась с новой чашкой буквально через мгновение. Капитан посмотрел на нее внимательнее. Молодая, хрупкая, услужливая. Из тех сотрудниц ресторана, которые достаточно милы, чтобы нравиться гостям, и недостаточно распущенны, чтобы этим пользоваться. Рамон следил за ее ловкими движениями без интереса. Он ждал, что ответит полицейский и думал о своем. Почему-то Андреас решил, что это «свое» ему не понравится, но мысли быстро вернулись к Томми Уилсону и тому, что он натворил.
— Надо ехать, — сказал полицейский. — Меня ждет Харри. А я хочу еще успеть заехать к Уилсонам.
— Как мама мальчика?
— Об этом лучше спросить в больнице.
На лицо Рамона упала тень, но он быстро взял себя в руки.
— На сегодня больниц с меня хватит. Начинать день с пространной дискуссии о профессионализме и норме ошибок в работе хирурга — не самая хорошая идея. У меня куча работы, и диссертация сама себя не напишет.