Примерно в это же время был создан и ВБ. Он создавался для организации финансовой и технической помощи развивающимся странам. Один из последних его президентов, Роберт Б. Зеллик, так объяснял цели ВБ: «…способствовать устойчивой глобализации в интересах всех слоёв населения, сокращению масштабов бедности, ускорению экономического роста без ущерба для окружающей среды, а также создавать для людей новые возможности и вселять в них надежду».
После знакомства с полувековой работой этих организаций, на ум приходит фраза из басни Крылова: «А воз и ныне там». Что же происходит? Этими организациями выдано кредитов на сотни миллиардов долларов, однако развивающиеся страны развитыми так и не стали. Одни граждане этих стран всеми правдами и не правдами пытаются переселиться или приехать на заработки в развитые страны. Другие горят мечтой отрубить эту руку помощи и, желательно, вместе с головой. Ну а фотографии опухших от голода африканских детей из года в год появляются на страницах газет и журналов.
В чём же причина? Почему сотни миллиардов долларов не восстановили экономику стран третьего мира? По словам Сэма Гвина, работавшего экспертом в крупных американских банках, кредиты часто выдаются под проекты, которые кредитор не сможет осуществить. Инспекторы крупных банков, МВФ и ВБ прекрасно осведомлены, что немалая часть выданных ссуд уходит в карманы чиновников и правящей элиты и оседает на счетах банков в офшорных зонах. Возвращение же ссуд ложиться на плечи народов этих стран. Так у Филиппин ежегодно на возвращение ссуд, разворованных предыдущими правителями, уходит 80–90 % годового дохода страны. Но даже в этом случае ссуды не удаётся возвратить, и берутся новые займы для погашения старых. Что же даёт такой бизнес кредиторам?
Кредиты от МВФ и ВБ развивающиеся страны получают при определённых условиях. Главное из этих условий — либерализация экономики. Эти страны обязаны провести приватизацию государственных предприятий и ввести правила свободной беспошлинной торговли. Учитывая высокую степень коррупции в этих странах, приватизация превращается в простое разворовывание национальных богатств. Предприятия, которые могли бы дать государству средства для возвращения долгов, оказываются в частных руках. Часть из них после непродолжительной эксплуатации без надлежащего технического обслуживания приходят в упадок и закрываются.
Введение свободной торговли в государствах третьего мира приводит к банкротству местных предприятий и фермеров. Именно так. Идея о том, что свободная торговля и открытый рынок дают толчок к развитию промышленности и, как следствие, повышению благосостояния давно уже дискредитировала себя. Чтобы объяснить это более наглядно русскоязычному читателю, рассмотрим пример свободного рынка в условиях России.
Допустим товар, произведённый на предприятии в России, должен конкурировать с товаром, произведённым в Индонезии. Учитывая дешевизну современных мировых транспортных перевозок, стоимость транспортировки является очень малой частью себестоимости товара. Потому не важно, в какой стране продаётся этот товар, в России или в Индонезии. Для тех, кто считает, что работник в России технически более грамотен, чем работник в Индонезии, напомню, что сегодня в Индонезии выпускается немало электронного оборудования, требующего высокотехнологичного производства.
Чтобы организовать производство, необходимо построить завод. Цеха в России, это здания с кирпичными стенами до полуметра толщиной и соответствующим фундаментом. Эти цеха необходимо отапливать, по крайней мере, около полугода. Стены и крыши цехов завода в Индонезии достаточно сделать из жести или другого лёгкого материала. Такому зданию фундамент не требуется. Благодаря тёплому, даже жаркому климату, нет необходимости в затратах не обогрев. Итак, составляющая затрат на строительство и эксплуатацию зданий завода в себестоимости товара для Индонезии оказывается меньше.
Рассмотрим вопрос заработной платы работникам. Она должна быть никак не меньше необходимого прожиточного минимума. Поскольку рынок в этих обеих странах свободный, цены на товары и услуги в них одинаковы. Климат России вынуждает работника иметь отапливаемый дом с толстыми стенами. И дом, и его содержание будут стоить дороже дома в Индонезии. Учитывая российскую зиму, житель России, кроме летней одежды, как у жителя Индонезии, должен иметь и комплект зимней одежды. Для жизни в российском климате человек должен потреблять в пищу больше калорий, чем житель тропической страны. Нет смысла в дальнейших уточнениях, чтобы понять, что минимальная зарплата в России должна быть выше минимальной зарплаты Индонезии.
Можно ещё затронуть вопросы плотности населения этих двух стран, затраты на сопутствующие расходы и т. п., но картина уже ясна. Себестоимость товара, произведённого в России, будет выше себестоимости товара, произведённого в Индонезии. Даже на российском рынке российский товар проиграет импортному.
В сельском хозяйстве наблюдается та же картина. В Аргентине коровы круглый год пасутся на лугах. В России около полугода они должны находиться в утеплённых, обогреваемых фермах. Это время их необходимо кормить заранее заготовленными кормами. Соответственно, аргентинская говядина всегда будет дешевле российской.
Мы здесь ещё не затронули вопросы налогообложения. Местные предприятия платят налоги местным властям. Им приходится конкурировать с транснациональными корпорациями, которые имеют больше возможностей уклоняться от уплаты налогов. Технику такого уклонения описал Джон Кристонсен, автор книги «Грязные деньги», работавший в банковской системе офшорной зоны на острове Джерси. Остров этот находится в проливе Ла-Манш. Он входит во владения Британской короны, однако не является частью Великобритании.
Сделаем маленькое отступление для объяснения, что собой представляет офшорная зона. Эта зона является территорией государства или его части. В её пределах для зарегистрированных там компаний действует особый льготный режим. Компании платят фиксированный годовой сбор или очень небольшой налог. Им гарантируется конфиденциальность деятельности, и они освобождены от государственного валютного контроля. Регистрация и содержание счетов в офшорных зонах по карману представителями среднего или крупного бизнеса. Малому бизнесу такие расходы не потянуть.
Итак, по словам Джона Кристонсена, крупные компании, имеющие несколько предприятий по всему миру, могут вести торговлю между своими предприятиями через офшорную зону, в которой они зарегистрированы. При этом они устанавливают завышенную цену на свой импорт и заниженную цену на свой экспорт. Таким образом, им удаётся значительно снизить свои налоги. Вот примеры таких операций, с которыми сталкивался Джон. Импорт из Китая четырёх рулонов туалетной бумаги за 4121 доллар. Пластиковые вёдра из Чехии за 983 доллара за штуку. Велосипедные шины в Россию за 363 доллара каждая. Примеры экспорта не менее впечатляющие. Американские бульдозеры, доставленные в Венесуэлу за 387 долларов каждый. Дома из сборных конструкций в Тринидад за 1.2 доллара.
По данным исследования американского налогового управления, только за четыре года, с 1998 по 2001, и только из-за подобных махинаций, США недополучили налогов на сумму 175 миллиардов долларов. Развивающимся странам, вообще, не под силу проводить подобные расследования и они никак не могут помешать транснациональным компаниям разрушать их экономику.
В результате и российский завод, и российская ферма разорятся. Они не выдержат конкуренции свободного рынка. Почти все отрасли промышленности Российской империи смогли развиться именно тогда, когда она отгородилась от остального мира «железным занавесом». Как ни парадоксально это звучит, но это факт.
Большие транснациональные компании наводняют рынок товарами, более дешёвыми, чем товары местных производителей. Местные фермеры не могут конкурировать с фермерами развитых стран, получающими дотации от своих правительств. Так в Перу в начале 1990-х годов по требованию МВФ были изменены тарифы на зерно. Страну заполонило зерно из США, чьи фермеры получают немалые ежегодные субсидии. Перуанские фермеры не выдержали конкуренции и прекратили выращивать зерно. Вместо этого они стали выращивать коку для производства кокаина. Теперь спецслужбы США воюют с перуанскими наркокартелями (если судить по голливудским блокбастерам).