— Лично мне ничего не нужно… — начал, было, Шеридан, но девушка пнула его ногой под столом, и он поправился: — Но, разумеется, я что-нибудь куплю, ведь повод стоящий.
Джесси одобрительно улыбнулась. Макс быстро учился.
— Скажи теперь, что мне стоит купить? — усмехнулся он.
Но прежде чем девушка успела ответить, в разговор влезла Натали.
— Как насчет ожерелья с изумрудами на шестой странице?
Женщина бросила взгляд на неестественно спокойное лицо Онории.
Джесси почувствовала себя неуютно. Бросив взгляд на алчное лицо Натали, девушка поняла, что причина в этой женщине, но упорно не понимала, что случилось.
— Старая вдова фон Сторч отдала его на аукцион, — продолжала она. — Это английское фамильное украшение, один из тамошних герцогов подарил его своей любовнице. Впрочем, Онория могла бы больше рассказать об этом, верно, милая? — Та только слабо улыбнулась, и Натали с видимым удовольствием продолжила: — Это было фамильное ожерелье Фаррингтонов, которое прадедушка Онории подарил своей жене. Потом оно перешло к сыну, а их отец проиграл это украшение в покер. Это была первая крупная потеря в семье.
И Натали с показным сочувствием улыбнулась Онории.
За столом воцарилось гнетущее молчание. Больше всего Джесси сейчас хотелось взять бокал с вином и выплеснуть содержимое прямо в довольное лицо Натали. Но следовало разрулить ситуацию, поэтому девушка попыталась сменить тему.
— Лично мне больше нравится лоскутное одеяльце на третьей странице. Попытаюсь за него поторговаться.
— Я тебе его подарю, — предложил Макс, но Джесси отказалась.
— Я никогда не принимаю подарки от клиентов. Это может привести к недоразумениям и непониманию со стороны окружающих.
— Какое еще непонимание? По-моему, всем и так все ясно, — сказал Эд, бросив взгляд на Натали.
Нет, не всем все ясно, зло подумала Джесси. У нее возникло препротивное ощущение, словно всем присутствующим заранее были розданы бумажки с текстом, а о них с Максом забыли.
К счастью, в этот момент начался аукцион. Когда дело дошло до лоскутного одеяла, которое восхитило Джесси, она сумела приобрести его.
Девушка с победной улыбкой повернулась к Максу.
— Поздравляю, — произнес он.
— Не представляю, что вы будете с ним делать, — встряла Натали. — Оно испортит любой интерьер.
— Оно мне нравится, — не сдавалась Джесси. — Оно яркое и веселое.
— Разумеется, — хихикнула Эмбер. — Вырви глаз.
— Тише, — прошипела Натали. — Начинаются торги за ожерелье.
Первоначальная цена составляла сто тысяч долларов и быстро поднялась до полумиллиона. Эта стоимость продержалась несколько секунд, и в этот момент Макс предложил цену в шестьсот тысяч.
Джесси была очень удивлена его поступком. Может, он купил ожерелье для Онории? Логично, подумала девушка, пытаясь не обращать внимания на сжавшийся в комок желудок. Подарить на свадьбу выкупленное фамильное ожерелье — это так романтично… Джесси изо всех сил пыталась проигнорировать ощущение, что сама слишком увлеклась Максом, чтобы отпустить его без боли и страданий.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Джесси?
Она услышала напряженный голос в тот момент, как вышла из дома в понедельник утром.
Джесси автоматически повернулась и оказалась лицом к лицу со своей матерью. Впервые за последние пятнадцать лет. Головокружительный калейдоскоп болезненных и злых воспоминаний закружил девушку. Она никак не могла сопоставить образ пьяной, вечно кричащей матери с этой аккуратно одетой женщиной средних лет, которая стояла сейчас перед ней.
— Джесси, я знаю, ты обижена на меня, — начала Сесилия Мартинелли.
Обижена?! Да, самое подходящее слово для того, чтобы описать пятнадцать лет боли и унижения!
— Ты должна выслушать меня! — взмолилась Сесилия. — Я изменилась. Мне нужно… мне нужна ты.
— Слишком поздно, — резко произнесла Джесси. — Я хочу только одного — одиночества. Время налаживать какие-то отношения между нами давно прошли.
Девушка двинулась дальше, села в такси и назвала шоферу адрес офиса Макса, после чего откинулась на сиденье и закрыла глаза. Она это сделала. Сумела сказать «нет». Сколько раз в детстве Джесси слышала фразу «Мне так жаль! Но этого больше не повторится, обещаю, Джесси. Клянусь могилой бабушки!». И каждый раз, разумеется, все повторялось…
А теперь ее мать снова пытается начать ту же игру. Но на сей раз ничего не выйдет.
— Мы на месте, мисс, — таксист остановил машину возле здания, где располагалась компания Макса.
Девушка торопливо расплатилась и вышла из машины. Она ненадолго задержалась у дверей, пытаясь привести чувства в порядок.
Сколько еще ей придется работать на Макса? Джесси пыталась не думать об этом, входя в лифт. Разве покупка изумрудного ожерелья не была явным доказательством, что Шеридан хочет жениться на Онории? Может, именно из-за нее Макс позвонил вчера и сказал, что отменяет все планы? Девушка прикусила губу, пытаясь справиться с неожиданной болью.
Ей бы нужно радоваться, что ее клиент женится на такой милой женщине. Ее брат может и редкостный зануда, но Онория-то здесь ни при чем. Родственников не выбирают.
Так почему же мысль об их браке повергает ее в такое отчаяние?
— Привет, Макс, — Онория попыталась сдержать дрожь в голосе, когда входила в офис Макса Шеридана.
Она сможет это сделать. Нужно только подготовить почву, а обо всех финансовых вопросах позаботится Джеррик.
— Доброе утро, Онория, — ответил Макс, внимательно глядя на женщину.
На первый взгляд, она просто идеально вписывалась в те рамки, которые Шеридан сам же и установил. Так почему он не испытывает к ней никаких чувств?
Макс попытался представить эту женщину с ребенком на руках, но ничего не вышло. Вместо этого ему почему-то вспомнилась Джесси, и на сей раз дополнение в виде малыша было вполне естественным. На розовых щечках остатки шоколада. Широкая улыбка Джесси, с нежностью смотрящей на ребенка. Они бы не стали нанимать няню, а сами заботились бы о своих малышах…
— Чему обязан счастью видеть вас?
— Я проходила мимо и решила зайти проведать вас. Может, вы все-таки внесете пожертвование в наш фонд защиты животных?
Макс вежливо улыбнулся и вынул из кармана чековую книжку.
— Я бы с большей радостью пожертвовал деньги одной из благотворительных организаций, в которых работает Джесси. Но пока придется удовольствоваться зверюшками.
С этими словами он выписал чек и вручил его Онории. Та убрала бумагу в сумочку, даже не взглянув на сумму.
— Благодарю вас от лица маленьких и крупных зверьков!
— Я провожу вас к лифту, — Макс повел Онорию к двери, и та позволила ненавязчиво выпроводить себя.
По словам Джеррика, главное — выбрать момент. Сейчас определенно не следовало заводить разговор о его компании.
Двери Лифта начали открываться, и Джесси обнаружила, что перед ней стоят Макс и Онория. Она поспешно нажала на кнопку другого этажа, совершенно не желая встречаться с этой женщиной. Одно дело — подозревать, что Макс собирается на ней жениться, и совсем другое — встретиться с этим фактом лицом к лицу.
Интересно, что они делали в его офисе? Целовались? И целовал ли он Онорию так же страстно, как саму Джесси?
Острая душевная боль помогла ей вернуть контроль над своими чувствами. Какая разница, что делал или не делал Макс?
Не его вина, что девушка начала забывать об их сугубо деловых отношениях. Макс должен найти жену. Джесси должна ему помочь. Сама-то она не могла даже отдаленно соответствовать его высоким требованиям.
Девушка вышла из лифта, когда он остановился на третьем этаже, и медленно прошлась по коридору, давая Онории время уйти.