— Слушай, а чего это было-то? — прикрывая глаза ладонью от яркого света, спросил Марвин. — И почему — иномирная?
— Ты про кубик? — Далий отвернулся от колонны, происходящее там его не интересовало. — Некоторые особо продвинутые маги частенько делают резервные записи своего «я», на всякий случай. Типа если с ними случится что-то необратимое, ну там память навсегда потеряют или в маразм впадут, то можно будет восстановиться с помощью копии. А если маг давно погиб, то он может воскреснуть в теле любознательного дурака или дуры, решившей изучить занятную находку… Я про Рипли, конечно, погорячился, — вздохнул Далий, — никакая она не дура. Просто у нее мозги иначе устроены, не так как у всех, потому и попадает иногда в хреновые ситуации — не может устоять против зова потерянных вещей. Тех, которые ищут своих хозяев и постоянно их кличут.
Говорят, что она, Рипли, из другого мира, не знаю из какого. Там тоже есть кабины, только не трудоустройства, а перемещения на дальние расстояния. Вроде бы даже на другие обитаемые планеты, но я очень сомневаюсь: какие, на фиг, планеты, когда выше небесной тверди все равно ничего нету. Только мрак и хаос.
— Ты еще скажи, что Солнце вращается вокруг Земли, — насмешливо фыркнул Марвин. — Знаток астрономии и физики.
— Разве иначе? — удивился Далий. — Все знают, что Земля плоская, накрыта хрустальным куполом и лежит на трех слонах, а слоны стоят на панцире гигантской черепахи, которая плывет в мировой пустоте. Я в школе проходил, и вообще у меня пятерка по астраловедению.
— Возможно, — уклончиво ответил Марвин.
Что-то тут крепко не сходилось, что-то было сильно не так: не могли Далия обучать подобному бреду в общественном учебном заведении. И про астраловедение Марвин слыхом не слыхивал… Вывод напрашивался сам собой, однако торопиться с расспросами, из какой реальности прибыл Далий, не следовало. Любое выяснение могло испортить столь удачно начавшуюся дружбу, чего Марвину совсем не хотелось. Тем более что мир Далия во многом совпадал с миром Марвина, вплоть до названий ресторанов и блюд. Ну а по поводу небесной тверди и слонов — да какая, к черту, разница! «Лишь бы человек был толковый, — решил для себя Марвин. — Остальное ерунда».
— Рипли у нас немая, — кладя посох на плечо, пояснил Далий. — И еще она продвинутый эмпат. Запросто чувствует настроение как людей, так и колдовских вещей. Оттого-то ей нельзя приходить в зал находок, шеф самолично решает, что именно Рипли должна прощупать и заставить работать. Но она же совсем ребенок, — с сожалением сказал он, — для нее все здешние штуковины вроде игрушек, интересных или не очень. Потому и бегает сюда тайком.
— В ее возрасте пора быть поосмотрительней, — резонно заметил Марвин. — Не маленькая как-никак.
— Шеф говорит, что Рипли навсегда застряла в детстве, — мрачно ответил Далий и для большей понятливости постучал себя по виску пальцем. — Типа неизбежные последствия межмирового переноса. Такие, брат, дела.
Марвин не ответил, потому что сам Далий, не зная того, был наглядным опровержением идеи шефа.
— Ладно, хватит трепаться. — Далий огляделся. — Нам туда, — он махнул рукой в полумрак между колонн, — там вроде побольше барахла будет. Думаю, Рипли оттуда кубик и вынесла. Пошли смотреть. — Хрустко ступая по россыпям медальонов-амулетов, он зашагал к намеченному месту.
Марвин шел следом, размышляя о сложившейся ситуации. Не об «Обители черного дракона» с ее чудесами, а о людях, оказавшихся здесь после смерти. Пришедших сюда из разных миров и нисколько тем не обеспокоенных. Скорей всего потому, что все они говорят на одном языке (наверняка магия особняка), нет явных различий в цвете кожи и нет серьезных разногласий в мировоззрении. Хрустальный купол со слонами-черепахами не в счет, это не мировоззрение, а наивное представление о мироустройстве, которое никак не относится к работе. Правда, оставался вопрос насчет религии, кто во что верит, но и тут — подозревал Марвин — не обнаружится особых различий. Видимо, особняк подбирал своих работников по единому важному принципу: чтобы все были более-менее одинаковы. Чтобы не раздражали друг друга.
К тому же особняк предоставлял своим работникам еду, одежду, комфортный ночлег и, возможно, тайные развлечения. Как мини-бар в лифте или восточное крыло с уступчивой зачарованной гурией — по словам Далия.
А еще здесь было строгое начальство, жестко контролирующее действия подчиненных. И комнаты иллюзий с бессрочными постояльцами. Вернее, с заключенными, не вписавшимися в слаженный коллектив, — интересно, сколько их? Но расспрашивать Далия Марвин не хотел: дружба дружбой, однако где гарантии, что он не донесет о разговоре шефу? И еще неизвестно, как тот отреагирует… Спешить в любом случае не стоило.
— Ты глянь, сколько нового хлама нанесло, это ж надо! — Далий остановился и присвистнул, окидывая взглядом заваленную вещами проплешину меж колонн. — То-то Рипли сюда потянуло, удержаться не смогла. Ну-ка, — он подтолкнул Марвина в спину, — вперед, охотник за сокровищами! Давай смелей, не укусят. Стопроцентная безопасность, зуб даю.
— Уже видел сегодня, — сказал Марвин, без особого энтузиазма рассматривая место будущих поисков. — На всю жизнь впечатлился.
— Брось, — снисходительно успокоил его Далий, — ты же не Рипли, куда тебе до нее! При всем желании навредить себе не сможешь, в смысле откупорить артефакт с чужой личностью. Какой из тебя взломщик? Так себе, рядовой пользователь.
— Спасибо на добром слове, — огрызнулся Марвин и побрел к центру зала — осторожно, будто ступая по толстому слою рассыпчатого гравия. Отчего-то ему казалось, что самое интересное находится в середине круглой площадки, — хотя если подумать, то интересное тут было повсюду. Даже под ногами, под подошвами сандалий.
Предметов было слишком много, настолько, что взгляду не за что было зацепиться, все смешивалось в единое блестящее месиво. Марвин ощущал себя грабителем, забравшимся в ювелирный магазин, где среди множества драгоценностей нужно было отыскать лишь несколько самых дорогих. Причем в потемках, на ощупь и не используя никаких технических средств.
Не дойдя до середины, Марвин остановился, с удрученным видом огляделся — что делать дальше, он понятия не имел. Разве только очистить для себя местечко, устроиться и начать изучать то, что лежит поближе. Как там говорил Далий: надевать, крутить-вертеть, стучать, нажимать и пинать. Активировать любым способом.
— Хрень какая-то, — Марвин принялся нехотя разгребать ногой артефакты, — эдак я до старости проковыряюсь. Тут колдовского барахла как блох на собачьей своре, а то и больше, попробуй отыщи нужное.
Он пнул норовящие скользнуть назад предметы, не удержался на рассыпчатой груде амулетов и упал, едва не ткнувшись лицом в артефакты. Вредный Далий расхохотался.
— Смешно ему, — с досадой сказал Марвин, выдергивая провалившуюся до пола левую руку, — я бы тоже посмеялся, случись оно с кем другим… Ого, а это еще что такое?
На руке, плотно охватив запястье, сидел невесть откуда взявшийся браслет из пожелтевших от времени костяшек. Прямоугольные пластины были испещрены мелкими черными значками (то ли выцарапанными, то ли вырезанными), образующими вместе рисунок дракона. Протянувшийся по всему браслету крылатый зверь почти касался мордой своего хвоста; на месте глаза у дракона посверкивал круглый прозрачный камешек, вряд ли драгоценный. Скорей всего обычная бижутерия, — решил Марвин.
Марвин попробовал разглядеть значки, но не сумел. Наверняка можно было сказать лишь одно: они были похожи на виденные им ранее надписи. На коридорные руны.
— Далий, смотри, чего я нашел. — Марвин наконец оторвал взгляд от любопытных костяшек, встал. — Не поверишь, само на руку наделось. — Он умолк, пораженный увиденным.
Зал изменился. Огненные колонны потемнели, текущее в них пламя теперь было не костровое, а фиолетовое, с химической прозеленью. Узор на потолке разгорелся желтым лунным заревом, а лежавшие под ногами артефакты превратились в черную россыпь — внутри которой местами, кое-где, посверкивали тревожные алые вспышки.