— Ты в курсе, что им писать ничего не нужно?
— А какая разница? Клиент на выходе получает продукт.
Петюня кивнул.
— Бери, — пожал плечами Саша и бросил Мишке папку. – У них бюджет такой, что потерять не жалко, заодно и твои администраторские способности проверим.
Глава 13
Мишка сидел напротив Тимура в этом маленьком тесном офисе и знал, что должен думать и говорить о работе, однако на работу было плевать. Горло сдавливало тисками от невозможности прикоснуться, поцеловать или даже посмотреть так, как хочется.
Полчаса назад он появился в офисе, зная, что эта встреча состоится, но даже не думал, что все будет настолько хреново.
— Присаживайся, Миша, — сказал директор компании, когда они прошли в переговорную. — Сейчас обсудим. Оп, извини...
Мишка смотрел в окно и даже не вслушивался в телефонный разговор Леонида Сергеевича — это была уже пятая беседа с начала встречи, директор постоянно извинялся, но терпеливо отвечал на звонки. Занятость гендира ломала сценарий встречи, но Мишка уже понимал, что момент удачный — ему некогда, слушать будет вполуха, а потом поручит все заму.
Дверь за спиной Миши открылась неожиданно, и знакомый до дрожи голос спросил:
— Леонид Сергеевич, извините. Надо срочно подписать...
Тот кивнул, не прерывая разговора, и поманил к себе рукой.
Мишка чувствовал каждый шаг Тимура, а когда тот подошел к столу — словно одеревенел. Тем временем Леонид Сергеевич положил трубу на стол и даже отодвинул ее от себя.
— Тимур, ты удачно. У нас тут рекламщики, знакомься — Михаил. В общем, займись им, я тебя прошу. Извините...
Трель телефонного звонка заставила Мишу вздрогнуть. Он не смотрел на Тимура, не глядя пожал ему руку, пробормотал про то, что приятно познакомиться, и подтолкнул в сторону Тимы папку.
— Здесь предложения по всей кампании. Выберите наиболее подходящий вариант, и мы будем от него отталкиваться.
Директор вышел, так и прижимая трубу к уху, а Миша понятия не имел, что еще говорить и стоит ли.
— Ребрендинг получится недорогой, но должен сказать, что текущие цвета никуда не годятся. Я не сказал Леониду Сергеевичу, вернее, — он слабо улыбнулся, — не успел. Наше предложение — сократить цвета до двух.
Слова застревали в горле, стоило только встретиться взглядом с Тимуром, который слушал и просто смотрел, не кивая.
— У меня есть предложение сначала обсудить каждый вариант, потом взять паузу в пару дней, а после... — он осекся, когда посмотрел на пальцы Тима и продолжил менее уверенно: — Варианты логотипов я смогу предоставить чуть позже.
— Этот, — Тимур вытащил из пачки листов первый попавшийся и протянул Мише. — Проверьте адрес и можете печатать. Леонид Сергеевич все подпишет. Ко мне еще есть какие-то вопросы?
— Есть еще смета на переделку сайта, — тихо сказал Мишка. — Я вам предлагаю изучить все более детально.
Почему ему казалось, что, обсуждая предложение, они обсуждают друг друга? Может быть, потому, что не поговорили?
— Тим, — позвал он.
— Я выбрал буклет. Смету согласую с бухгалтерией, если будут какие-то вопросы — позвоню.
— Тим...
— Послушай, — он наконец посмотрел Мишке в глаза, — за свою жизнь я знакомился с кучей людей, некоторых помню, у большинства имена через неделю забываю. Я уверен, что через год не вспомню даже, как тебя зовут. Не стоит делать вид, что тебе жаль.
— Мне не жаль. То есть, я хочу поговорить. Хочу тебе объяснить, Тим.
— Мне неинтересно.
— Все было не так, как кажется.
— ...да знаю я! — перебил его Тимур. — Да, вы не целовались одни в пустой квартире, Джоник тебя никогда не хотел, о чем ты не раз рассказывал, а я был любовью всей твоей жизни. Да поебать! Мне поебать, понимаешь? Если ты не в состоянии ограничиться рабочими отношениями, а мне придется заниматься этой рекламной херней — попрошу у вашей конторы другого менеджера!
— Ваш проект нам неинтересен. Я сам вызвался.
— На твою совесть мне тоже посрать, как и на методы. Если тебе нужно мое прощение — считай, что ты его получил и перестань меня доставать!
— Мне не нужно твое прощение! — вспылил Мишка. — Мне нужно, чтобы ты понял! Что я не виноват! Ты услышал часть разговора, а о второй слышать не желаешь! Тим, я никогда, никогда не стал бы тебе изменять. Посрать ему, — он вцепился в подлокотники. — Значит, тебе всегда было посрать. Блядь...
— Я все видел собственными глазами. И я не собираюсь ничего понимать.
— Отлично, — кипевшая в нем злость сделала голос глухим и безжизненным. — Не собираешься. Потому что посрать. Всего хорошего, Тимур.
Он подвинул к себе папку и достал из нее листок.
— Этот вариант я считаю наиболее оптимальным. Стоимость приемлемая, срок разработки небольшой. Я вышлю договор на согласование, — он поднялся. — Если подпишем на этой неделе, будет замечательно.
— Мне не было посрать! — зло выдохнул Тимур. — И ты это прекрасно понимаешь! Я думал, что ты не такой, как остальные представители вашей гребаной субкультуры! Трахаетесь с кем попало по углам, единственная цель встречи — ебля, главное, чтобы рожа была подходящая или хотя бы задница! Ты вел себя иначе, и я поверил, что ты другой, но... а, короче, — он тоже встал и махнул рукой. — Да, посрать. Вообще не знаю, что на меня нашло. Я хочу жениться и парочку детей, а не жить с пидорасом и оглядываться по сторонам, как бы кто не узнал.
— Вот и славно, — Мишка сжал кулаки. — Нечего было и начинать. Мы, пидорасы, никого к себе не приглашаем, сидим себе тихо и мирно, ебемся направо и налево. Всего хорошего.
Глаза защипало, и он отвернулся. Пошел медленно к двери, чувствуя, что не может уйти вот так, что гордость может идти нахуй вместе с принципами. Резко развернулся и в два шага преодолел расстояние между ними — Тимур уже стоял возле стола. Миша порывисто обнял Тима, грубо поцеловал и также резко отпрянул.
А потом рванул к двери.
***
И именно в момент, когда злой Мишка пытался завести машину ключом, который выпадал из дрожащих рук, вдруг зазвонил телефон.
— Да, — рявкнул он, не глядя на номер входящего.
— Я соскучился.
Голос Джоника был последним, что сейчас хотелось слышать, но потребность с кем-нибудь поговорить просто захлестывала. Мишка редко предавался унынию, но в этот момент казалось, что хуже ему еще никогда не было.
— В жопу иди, урод.
— Я урод, и ты об этом знал. Давай попьем кофе. Прости меня, уебка.
— Нет.
— Я хочу извиниться.
А это уже было чем-то новеньким: Джоник и совесть друг друга в глаза не видели, и новые грани его характера просто потрясали.
— Валяй.
— «Шоколад».
— Нет, мне хватит и по телефону.
— А мне нет. Хочу рыдать и размазывать сопли, видя твою перекошенную морду. Ну так что?
— Евгений, иди нахуй. Из-за тебя, ублюдка, я сейчас выслушал много приятных вещей. В сотый раз. Даже то, что ты меня безответно любишь, а я, мудак такой, соблазняю натуралов, которые мечтают о полноценной семье. Нахуй, Женя, нахуй.
Он сбросил звонок и долго сидел в машине, куря одну сигарету за другой. Телефон разрывался потрясающим вокалом и музыкой, в песне слышались интонации, предшествующие Рагнареку. Мишка слушал бесконечную песню и смотрел в никуда.
Он очнулся через какое-то время, обнаружив, что плачет. Вернее, по щекам текли слезы, а он заметил только сейчас.
— Нахуй, — повторил Мишка и завел машину.
***
До офиса он добрался относительно быстро, только все нормальные места на парковке уже были заняты. Кружил по территории полчаса, пока не нашел, куда приткнуться.
У дверей офиса стоял Джоник.
— Привет, — сказал он как ни в чем не бывало.
Мишка прошел мимо.
— Миша! — рявкнул тот в спину. — Не бросай меня, я готов уйти от жены и признаться всем в своей ориентации!
Две девочки из медиаотдела, курящие рядом с выходом, синхронно повернулись и уставились на них обоих, одна тут же расплылась в широкой улыбке.