– Да бросьте вы, Иван Николаевич. Что за глупости? Мало ли что нам может присниться. Возможно, вы не знаете, но я тоже потерял жену. Она утонула вместе с паромом пять лет назад. Это я сейчас говорю об этом спокойно, а тогда даже спать не мог, каждую ночь видел её под водой…
– Соболезную, – мягко перебил доктора мужчина и неожиданно произнёс: – Я бы хотел подписать бумаги о запрете на реанимацию.
– Что? Я не ослышался? Вы это сейчас серьёзно говорите? – ошарашенно спросил Юрий Анатольевич, удивлённо раскрыв глаза.
– Абсолютно! Старческого маразма у меня ещё нет, – нетерпеливо ответил Иван Николаевич, – принесите, пожалуйста, бумаги.
«Очень сомневаюсь», – сердито подумал медик и вышел из палаты.
Вскоре доктор вернулся с необходимыми документами, протянул их пациенту для ознакомления и ещё раз осведомился о непоколебимости его воли:
– Вот, держите. Свою подпись я уже поставил, но вы могли бы ещё передумать, Иван Николаевич. Я, конечно, надеюсь, что никаких реанимационных мероприятий проводить не придётся…
– Можно мне ручку? – спокойно перебил врача мужчина и бегло пробежался взглядом по многочисленным предложениям.
– Пожалуйста, – доктор достал из нагрудного кармана халата авторучку с синими чернилами и нехотя передал её Ивану Николаевичу, который тут же с необыкновенной лёгкостью поставил на последнем листе размашистую подпись.
– Ну, хозяин – барин, – недовольно и даже укоризненно произнёс Юрий Анатольевич, забрал у мужчины авторучку и подошёл к медсестре, которая сидела на своём месте за столиком. – Света, если этой ночью случится что-то непредвиденное, сразу же нажимай тревожную кнопку, я сегодня дежурю в отделении.
– Хорошо, Юра, – тихо ответила голубоглазая миловидная женщина и незаметно для пациента чмокнула кардиолога в щёку.
Глава 4
Остаток дня прошёл спокойно и последовательно. Иван Николаевич пообедал, затем принял необходимые лекарства, немного почитал не особо интересный журнал, который ему предоставила медсестра, а после вечерней капельницы поужинал овощным салатом и попытался разгадать журнальный кроссворд. Достаточно утомившись от горизонтальных и вертикальных загадок, мужчина расслабленно лёг на спину, несколько раз глубоко вздохнул и безмятежно погрузился в приятный сон.
Некоторое время монитор-дефибриллятор работал совершенно бесшумно, не предвещая никаких изменений в состоянии пациента, и дежурившая в палате женщина даже слегка задремала в кресле у своего столика, однако под утро резкий сигнал медицинского устройства бесцеремонно заставил её вскочить на ноги.
«Пульса нет», – мгновенно подбежав к монитору, сразу поняла медсестра и приложила два пальца к сонной артерии пациента для подтверждения показаний аппарата.
Не почувствовав никакой пульсации, женщина немедленно нажала тревожную кнопку, что находилась у кровати на стене, быстро подняла майку мужчины и стала проводить непрямой массаж сердца, чередуя его с искусственной вентиляцией лёгких.
Вскоре в палату торопливо вбежал Юрий Анатольевич, отключил на мониторе раздражающий звук и громко спросил:
– Сколько уже?
– Около двух минут, – машинально ответила медсестра, продолжая отрывисто и довольно сильно надавливать руками на грудину Ивана Николаевича.
– Света, давай теперь я, – произнёс доктор, когда женщина два раза выдохнула воздух в рот пациенту. – Введи один миллиграмм адреналина.
– Ещё две минуты, – вскоре сказала медсестра, словно спрашивая о необходимых последующих действиях.
– Через минуту введи ещё миллиграмм, – сухо изрёк медик и продолжил реанимировать мужчину. – Ну, давай же, Иван Николаевич, старый ты хрен! Помереть он мне тут вздумал…
– А как же отказ от реанимации? – неожиданно спросила женщина, как только сделала пожилому человеку новую инъекцию адреналина.
– Плевать я на это хотел! – невозмутимо ответил Юрий Анатольевич и в очередной раз сделал два сильных выдоха в рот пациенту, который к этому времени уже заметно побледнел.
Едва доктор оторвал свои губы от губ мужчины, тот внезапно прокашлялся, издавая хрипловатый звук, что-то невнятно пробурчал и… снова умолк. Сразу после этого медсестра проверила его пульс на сонной артерии и убедилась в том, что пациент дышит самостоятельно.
– Фу-у-уф, – довольно изрёк кардиолог и посмотрел на монитор, деловито поправив очки на переносице, затем снял с шеи стетоскоп и, приложив его круглую головку к груди Ивана Николаевича, стал слушать дыхание и биение сердца. – Ну вот, теперь снова стабилен, – удовлетворённо произнёс доктор, вынимая из ушей гладкие оливы медицинского диагностического прибора, – сейчас пригласи рентгенолога с переносным аппаратом, потом сделай кардиограмму и внимательно проследи за давлением, температурой и сердечным ритмом.