— Кто он? — говорил сипло, впиваясь глазами в дорогу, не смотря на меня.
— Ты о ком? — отказываюсь принимать истинный смысл его вопроса, хотя инстинкт подсказывает, к чему он клонит.
— Кто тот мужчина, который тобой обладает? — на последних словах он переводит на меня глаза. —Ты не замужем, но у тебя явно кто-то есть… Такую одной не оставят…
— Я не хочу с тобой это обсуждать… — получается тихо-тихо. И слабо. Обреченно.
— Тебе нужны большие деньги… Иначе бы ты не согласилась на эту работу. Зачем? Он не в состоянии тебя содержать? Не пойму… Твоя квартира в центре в премиальном доме. Он тебе ее оплачивает? Почему ты работаешь?
Вопросы Амира болезненные. Они колют меня своим цинизмом, даже шовинизмом.
Приходится взять себя в руки, несколько раз вдохнув и выдохнув, чтобы он считал твердость в моем ответе.
— Возвращаемся к самому началу, Амир, —стараюсь смотреть ему в глаза, чтобы он видел мою решимость. Маши-малыша, слабой и зависимой от него, уже нет. Эту Машу, что перед ним, жизнь закалила, — я работаю на твою семью и точка. Ваша мотивация — получить результат от работы первоклассного специалиста. Моя мотивация — сугубо моё личное дело. Деньги — лишь способ расчетов между нами: вы получаете услугу, я вознаграждение. Остальное ни тебя, ни Эльмиру не касается… Не смей лезть в мою жизнь. Тебе и без того есть кем и чем заняться. Лучше о сыне подумай. Ему ты нужен больше, чем своим девкам на стороне, к которым ты сбегаешь от нестерпимой атмосферы у себя дома. Но то, что у вас как в мавзолее, виноваты вы оба. Семья — это игра в команде. Говорю тебе сейчас как хороший психолог, которому твоя жена платит баснословные деньги…
Во время монолога он смотрит цепко. Хищнически. Ловя каждое мое слово.
— Повзрослела, — выдыхает.
Выбивает сигарету из пачки, щелкает зажигалкой, смачно затягивается…
— Учителя были хорошие… — снова вырывается вопреки желанию.
— Спасибо за сеанс психоанализа, — губы кривит легкая усмешка. Та самая, что не трогает его глаз. — Просто знай, что я всегда готов помочь… Хрупкой красивой женщине бывает сложно без крепкого плеча мужчины. Если у тебя сейчас по какой-то причине именно такой период, я рядом. И не подумай ничего. Я сейчас ни на что не намекаю. Мы не чужие друг другу, Маша… Знаешь, как у Бернарда Шоу[1] — «Мужчина, который когда-то любил женщину, сделает для неё всё…»
Все выходит из-под контроля со скоростью света… Зачем он сейчас это делает? Зачем вспоминает то, что не нужно? Бернард Шоу — мой любимый писатель. Я читала его еще в школе, а в институте писала научную работу, анализируя не как романиста, а как психолога. Его цитаты давно стали афоризмами, а персонажи — архетипами… Я любила зачитывать Амиру отрывки из любимых пьес, когда мы жили вместе. Мы ходили в театр на постановки по его книгам…
— «Мужчина, который когда-то любил женщину, сделает для нее всё, кроме того, чтобы любить ее дальше», — завершаю я за него цитату из «Моей прекрасной леди», — но дело в том, что ты не любил...
Он не смотрит на дорогу. И я тоже. Мы оба в воронке. Сердце вот-вот взорвется от переизбытка противоречивых эмоций. Наглый, дерзкий, хищный… Не меняется.
— Ты прекрасно знаешь, что любил, Маша-малыш… — говорит совсем сипло.
Голову кружит. Перед глазами темнеет.
Так. Пора это заканчивать. Либо выходить из машины. И тут же писать заявление на увольнение. Потому что если не проткнуть этот шар с напряжением, он унесет меня, как Пятачка в мультике про Винни-Пуха…
— Возвращаясь к твоему щедрому предложению, Амир, нет. Спасибо. Ты и так помогаешь. Я достаточно получаю, занимаясь Артурчиком.
Каримов молчит. Какое-то время мы едем в освобождающей тишине.
— Как он? — спрашивает спустя какое-то время. — Есть прогресс?
— Артур — совершенно нормальный ребенок. Хватит говорить о каком-то прогрессе. По развитию он даже опережает многих сверстников.
— А речь? —мне кажется, его напрягает эта тема.
— Амир, это норма, а не отклонение. В его возрасте важнее другое — прежде всего, физические навыки, реакции, умение владеть руками. У него все хорошо. Не давите на ребенка. А вообще…
Я зависаю, понимая, что возможно уже перегибаю палку…