Господи, какая же я дура, что влезла в это все. Надо было догадаться…
— Послушайте, Михаил, — резко снова перехожу на официальный тон, — наверное, вы не так поняли меня…
Сердце наотмашь бьет по ребрам от неконтролируемого страха, когда я чувствую, как его ладонь довольно ощутимо смыкается на моей лодыжке.
— Хватит уже в уши мне заливать, Маша. Не говори мне, что ты на «Мамбе» в отеле, кишащем папиками и эскортницами, любовь свою первую искать надумала. Все ясно с вами со всеми. Я ж говорю, готов заплатить. Говори, сколько. Я щедрый…
— Пустите… — шепчу я сдавленно. Паника и стыд сковывают меня, словно бы путы. Я машинально начинаю бегать глазами по залу, словно бы пытаясь ухватиться за то, что меня спасет…
И тут… в буквальном смысле дергаюсь, когда мой полный испуга и замешательства взгляд словно бы магнитом тянет к противоположному концу ресторана и в эту же секунду пересекается с черным омутом до боли знакомых глаз.
Челюсти Амира сжаты, и он смотрит на нас с такой яростью, что кажется, его сейчас вот-вот разорвет. Или он кого-то разорвет…
Глава 17
Глава 17
Сердце пропускает несколько ударов, а картинка перед глазами замедляется, когда я наблюдаю, как Амир резко встает со своего места и уверенным шагом направляется к нам.
Мой наглый собеседник сидит спиной к общему залу — и потому для него становится еще большей неожиданностью то, что к нашему столику подходит разъяренный на вид мужчина.
— Проблемы? — спрашивает Михаил, автоматически тоже включая альфа-самца. Я невольно жмурюсь. Мда, меньше всего я бы хотела сейчас этих разборок. И уж тем более быть ее причиной.
В голове опять быстрыми вспышками воспоминания: Амир всегда был дико ревнивым и болезненно, а точнее агрессивно реагировал на любое мало-мальское внимание противоположного пола в мой адрес. Отчасти мне, маленькой неопытной девочке, льстила такая гиперопека, но часто это просто создавало лишние проблемы…
— У меня точно проблем нет, а у тебя, парень, могут быть, — нагло и без спроса подсаживается к нам Каримов.
Господи, ну почему я не могу провалиться под стол? Почему он оказался здесь? Нафига я вообще сюда приперлась?
— Мужик, ты…
— Я тебе не мужик, мальчик, — режет браваду Михаила Амир, — давай не будем портить людям отдых. Эта девочка — моя. Поэтому тихо и мирно давай ты сейчас встанешь и уйдешь…
От смеси возмущения и шока я просто теряю дар речи. Просто сижу и хлопаю глазами.
Михаил усмехается. Похоже, «мальчик» не так прост и слабохарактерен, как показалось Амиру…
— Это с чего ты решил так? Если она твоя, то что делает у меня за столом уже битый час? Почему мужиков ищет в приложении? Значит, не такая уж твоя… Поделишься?
На последней провокации дерзкого собеседника желваки на лице Амира начинают ходить, как поршни, а на виске дергается венка.
Он глубоко вдыхает воздух, от чего его ноздри раздуваются. На самом деле, все это происходит за какие-то толики секунды, но я сейчас так напряжена, наэлектризована, что ловлю каждую его эмоцию, ничего не упускаю.
— То, зачем она здесь сидит, я сам у нее спрошу. Ты не волнуйся. Это уже мое дело. Тебе достаточно знать то, что если хочешь уйти на своих двоих, то самое время это сделать сейчас…
— Михаил… — вырывается у меня пискляво-пораженчески, — пожалуйста… Сделайте, как он говорит… Я прошу прощения, я…
— Замолчи, — осекает меня жестко Амир, даже не удостаивая взглядом, — встала и пошла на выход. Меня дождись, — цедит он через зубы.
— Придурочные, — слышу я хмурое, под нос, Михаила.
Пару мгновений колеблюсь — вставать или остаться… Почему вообще я должна слушать этого Каримова… Да, навязчивость Михаила мне неприятна, но это не дело Амира!
— Маша, — переводит на меня настолько красноречиво-безапелляционный взгляд Амир, что во рту сразу пересыхает, — я прошу тебя встать и уйти. Не унижай себя дальше компанией этого человека. Пожалуйста…
Последнее слово он говорит не прося. В нем на самом деле еще больше категоричности и приказа, чем во всех его повелениях до…
Я сглатываю ком в горле и быстро подрываюсь с места. Щеки горят. Мне кажется, что на нас смотрят абсолютно все посетители ресторана. Позор. Позорище просто…