Выхожу в коридор, где меня ждет Люся.
— Максим Игоревич, — тихо говорит она, — извините за... за эту игру. Анютка еще маленькая, не понимает...
— Понимает, — прерываю я ее. — Дети понимают больше, чем мы думаем.
— А что она понимает?
— Что мы... — Замолкаю. А что мы? Что между нами происходит? — Что мы хорошо друг с другом уживаемся.
— Ах, — говорит она разочарованно. — Уживаемся.
— А что не так?
— Ничего. Просто... просто мне показалось, что...
— Что?
— Ничего, — повторяет она. — Мне пора спать. Завтра рано вставать.
Смотрю, как она уходит в свою комнату, и понимаю, что что-то упустил. Что-то важное. Но что?
А может быть, и не упустил. Может быть, просто боюсь признать, что пышка-няня стала для меня чем-то большим, чем просто помощницей по дому.
Что она стала... семьей.
______
Барби в отпуске. С боссом?
https:// /books/barbi-v-otpuske-s-bossom
Казалось, жизнь складывается как в сказке: успешная карьера, любимый жених и грядущая свадьба. Но одно предательство рушит все мечты. Не в силах простить измену, я принимаю спонтанное решение — отправиться в бессрочный отпуск в Санкт-Петербург по приглашению друга из интернета, которого знаю только по переписке, будь, что будет!
Встречай меня, Санкт-Петербург, я еду!
Глава 9
Моя жизнь… Ой, да разве это жизнь? Это же какая-то сказка! Только не про принцесс, а про Золушку, которая вдруг оказалась не на балу, а в пентхаусе, да еще и с вредным принцем и маленькой, шепелявой феей. Я, Люся Петрова, деревенская простушка, которая еще вчера жила в общаге и перебивалась стипендией, теперь просыпалась в огромной, мягкой кровати, из которой можно было бы сшить десять моих одеял. И рядом, в соседней комнате, сопела моя Анютка-мифутка. Моя! Ой, да разве ж это моя? Это же дочка Максима Игоревича. А я… я просто няня. Толстая, неуклюжая няня. Но такая счастливая.
Каждое утро я щипала себя, чтобы убедиться, что это не сон. Солнце светило в огромные окна, из которых был виден весь город, словно на ладони. А я, деревенская девчонка, которая привыкла видеть только поля и лес, теперь видела небоскребы, которые упирались прямо в облака. Это было похоже на картинку из журнала, только я была внутри этой картинки. И это было… страшно. И волнительно. И так… нереально.
Максим Игоревич… Ой, да разве ж он вредный? Он же… он же такой. Саркастичный, да. Колкий, как ежик, который решил поработать кактусом. Но в глубине души… он же такой добрый! Он же не злился, когда я взорвала блендер! Он же не ругался, когда я покрасила его рубашки в розовый цвет! Он же… он же даже поднял меня на руки, когда я упала в обморок в магазине! Ой, да разве ж это не подвиг? Поднять такую тушу! Наверное, он потом неделю на массаж ходил, чтобы восстановиться.
Я все еще комплексовала. Конечно, комплексовала! Я же не модель из журнала. Я же не Лиза, его бывшая жена, которая, наверное, такая тоненькая, как тростиночка, и такая красивая, что глаз не оторвать. А я… я же пышка. Я же слон в посудной лавке. Я же… я же не пара ему. Ну вот совсем не пара! Он такой умный, такой богатый, такой… такой. А я… я просто Люся. Из деревни.
Но он… он смотрел на меня. Смотрел так, как будто я была самой красивой женщиной на свете. И его вредность…
И эти вечера… Ой, да разве ж это не сказка? Мы читали сказки Анютке. Я читала. Про драконов, про принцесс. А Максим Игоревич слушал. Слушал так внимательно, словно это был новый отчет о прибылях. И его глаза… Ой, да разве ж это не чудо? Они же светились!
А потом… потом он поцеловал меня. Ой, да разве ж это не сон? Я же думала, что такое бывает только в кино! Я же думала, что я никогда не буду целоваться с таким красивым мужчиной! Я же… я же просто Люся. Из деревни. А он… он поцеловал меня. Нежно. Так нежно, что у меня мурашки по коже побежали. И я поняла. Я влюбилась. Влюбилась в этого вредного, но такого доброго олигарха. Влюбилась в этот хаос, который он принес в мою жизнь.
И вот, когда я уже почти поверила, что это не сон, что это все по-настоящему, что я, Люся Петрова, наконец-то нашла свое счастье, явилась она. Лиза. Его бывшая жена. Ой, да разве ж это не дьявол во плоти?
Я увидела ее, когда возвращалась с Анюткой из парка. Мы шли, держась за руки, смеялись, рассказывали друг другу сказки про говорящих белочек. И тут, прямо у подъезда, стояло такси. Из него вышла она. Лиза.
Ой, да разве ж это не богиня? Она была похожа на статуэтку из фарфора. Тоненькая, как тростиночка, в дорогом костюме, который, наверное, стоил больше, чем вся моя деревня. Волосы уложены так, словно каждый волосок знал свое место. И лицо… Ой, да разве ж это не маска? Улыбка была такой… такой идеальной. Такой фальшивой.