Лиза. Да, она была красивой. Идеально красивой, как картинка из глянцевого журнала, как модель с подиума. Но она была... пустой. Как дорогая ваза из венецианского стекла без цветов. Красивая, но бездушная. А Люся... Люся была живой. Она была настоящей. Она была частью меня, которую я не знал, что потерял, пока не нашел ее.
Я подошел к Анютке, присел на корточки и обнял ее. Крепко-крепко, чувствуя, как она дрожит в моих объятиях.
— Найдем, мифутка, — прошептал я, и мой голос, к моему собственному удивлению, прозвучал уверенно и решительно. — Мы найдем Люсю. Обязательно найдем. И я все ей объясню. И извинюсь. И больше никогда не буду таким дураком.
Я поднял трубку и набрал номер Игоря. Мой голос был стальным, холодным, деловым – таким, каким он бывает, когда я принимаю важные решения.
— Игорь, — я не стал тратить время на приветствия, — отменяй все встречи. Все до единой. На ближайшие дни, а может, и недели. Мне нужен частный самолет. Прямо сейчас. И машину в аренду на месте.
— Куда, Максим Игоревич? — голос Игоря был полон недоумения. За все годы работы со мной он привык к моим странностям, но такого еще не было.
— В деревню, Игорь, — ответил я, и в моем голосе прозвучала нотка безумия, которая меня самого удивила. — В самую обычную русскую деревню. В Попово.
Туда, где живут настоящие коровы и куры. Туда, где моя жизнь превратилась в комедию абсурда, но где я был по-настоящему счастлив.
Игорь молчал несколько секунд, видимо, переваривая информацию о том, что его босс, олигарх, едет в деревню за какой-то девушкой.
— Понял, Максим Игоревич. Самолет будет готов через час.
Сборы были быстрыми и хаотичными. Я бросил в чемодан пару рубашек, джинсы (которые купил еще для поездки в деревню на свадьбу), кроссовки и свой запас сарказма, который мне явно понадобится. Анютка, тем временем, уже сияла, как новогодняя елка. Услышав, что мы едем искать Люсю, она мгновенно преобразилась.
— Ула! — воскликнула она, прыгая по комнате. — Мы едем спашать Люсю! Как лыцали! Папа, ты будешь плинцем, а я — плинцессой!
Она схватила своего потрепанного плюшевого медведя и начала складывать в маленькую сумку свои сокровища: цветные карандаши, несколько книжек со сказками и игрушечного единорога.
— А может, мы найдем дологу? — вдруг забеспокоилась она.
— Найдем, мифутка, — заверил я ее. — У папы есть навигатор. И Google Maps. И вообще, я же олигарх, я все могу.
Поездка на частном самолете была... необычной, мягко говоря. Я, привыкший к деловым поездкам, к скучным переговорам в воздухе и к рабочей тишине, теперь летел с четырехлетней девочкой, которая всю дорогу рассказывала мне новые мифы про летающих единорогов и говорящих ящериц, которые помогают людям находить потерянную любовь.
— Папа, — прошепелявила она, прижавшись к иллюминатору и глядя на облака, — а там, в делевне, Люся глустная?
— Наверное, мифутка, — честно ответил я. — Но мы ее развеселим. Ты расскажешь ей новую сказку, а я... а я скажу ей, что я ее люблю.
— А она повелит? — с детской мудростью спросила Анютка.
— Должна поверить, — пробормотал я. — Потому что это правда.
Мы приземлились на небольшом региональном аэродроме, который выглядел так, словно его построили еще в советское время и с тех пор основательно забыли. Я вышел из самолета, и меня тут же окутал запах... настоящей деревни. Запах свежескошенной травы, навоза, земли после дождя и чего-то еще, чего я не мог идентифицировать, но что почему-то показалось мне родным. Воздух был таким чистым, таким свежим, что у меня закружилась голова от непривычки.
Я огляделся вокруг. Поля до горизонта, перелески, маленькие домики с огородами. Никаких небоскребов, никаких пробок, никаких офисных зданий из стекла и бетона. Это был другой мир. Мир, в котором я когда-то почувствовал себя живым, но который оставил, думая, что он мне не подходит.
— Папа, — воскликнула Анютка, выбегая из самолета и кружась с раскинутыми руками, — смотри! Коровы! Настоящие! И они такие большие!
Я посмотрел на коров, которые паслись на соседнем поле. Они стояли, лениво жевали траву и смотрели на нас с таким же философским спокойствием, с каким мудрецы взирают на суету мирскую.
Я взял напрокат старенький УАЗик, который выглядел так, словно участвовал в нескольких войнах и парочке революций. Мой "Мерседес" остался на аэродроме – он явно не был предназначен для деревенских дорог. Я, Максим Гром, олигарх с многомиллиардным состоянием, теперь ехал по ухабистым деревенским дорогам на автомобиле, стоимость которого была меньше моих часов, в поисках своей возлюбленной. Это было... эпично. И абсурдно. И совершенно не вписывалось в мой привычный образ жизни.