По крайней мере, именно такими их представляла Анна, Темный берет на голове, бородка, причудливый пиджак и яркий платок вокруг шеи.
– Лев Аркадьевич, куратор этой выставки, – представился он.
Анна тоже назвала свое имя. И тоже представилась она по имени-отчеству.
– Разрешите узнать, что вы думаете об этом, – он выставил руку вперед и жестом обвел зал.
– Вы так внимательно смотрели и о чем-то думали, глядя на лучшую работу этой выставки «Путь к познанию», что я позволил себе…
– Честно?
– Конечно.
– Даже, несмотря на то, что вы это все организовали и привезли?
– Та-а-к… тогда я уже понял, какого вы мнения. Но все-таки скажите.
– Сборище шарлатанов. Впрочем, как и на почти любой выставке современного искусства, где мне приходилось бывать. Меня всегда удивляет только, почему в мире мало мальчиков, по крайней мере, их почти не слышно, которые кричат: «Король-то голый!»
– Закричать мало, надо, чтобы с этим согласились миллионы людей, а сейчас такой почвы в мире нет. И, я уверен, с каждым годом все меньше и меньше вероятность, что она появится. Анна Степановна, я приглашаю вас выпить кофе. Тут на первом этаже есть кафе.
– …вот взять, к примеру, самую, наверное, известную картину русского абстракционизма – «Черный квадрат» Малевича. Ведь ничего, никаких чувств, эмоций она не вызывает, – продолжила разговор Анна.
– А знаете, ведь «Черный квадрат» подделывали не раз, и продавали, выдавая за оригинал. Еще при жизни Малевича его обвиняли в том, что лет за двадцать до него другой художник, звали его Альфонс Алле, написал точно такую же картину, то бишь, изобразил черный квадрат, и назвал это «Битва негров в глубокой пещере темной ночью». Но только его картина в то время не пришлась ко двору и, разумеется, не прославилась так, и не стала такой дорогой, как позже картина Малевича.
– Забавно, – сказала Анна.
– Когда в начале двадцатого века стали покупать картины абстракционистов, а потом, уже гораздо позже, началась вся эта грандиозная афера с раздутыми ценами за картины авангардистов-абстракционистов, так и продолжается, и видимо, никогда не закончится, наоборот – будет только нарастать. Потому что общий уровень и количество людей, стремящихся глубже понимать искусство и стремящихся иметь обо всем свое личное мнение и не верящих в этом смысле на слово другим людям, с каждым годом все уменьшается. Вы, Анна Степановна, в этом смысле исключение.
– Спасибо, Лев Аркадьевич.
Оба они засмеялись от собственной церемонности, а Лев Аркадьевич продолжил:
– В мире полно богатых идиотов, и у нас в России, в частности, готовых платить, а точнее, вкладывать деньги, в то, что объявлено модным предметом искусства. Хотя лично я считаю сейчас реализм высшим достижением изобразительного искусства.
– Да, – сказала Анна, – я тоже. Помню, как я стояла в Третьяковской галерее перед картиной «Неравный брак» и чуть не плакала – так мне было жалко эту девушку, что вот ее, бедную, насильно разлучили с любимым человеком, таким же по возрасту парнишкой и заставляют выходить замуж за другого, нелюбимого, намного старше ее.
А у нее в семье, может, мать одна и денег нет, чтобы прокормить младших братишек и сестренок, и она понимает, что должна это сделать ради семьи, но сердцу-то ведь не прикажешь…
А может, ее отец проиграл казенные деньги в карты и его начальник, подлый человек, сказал ему: «Я за тебя заплачу и тебя прикрою, если ты свою красавицу-дочь за меня замуж отдашь. А иначе пойдешь на каторгу, а твоей любимой дочери будет позор на всю оставшуюся жизнь…»
– Какое у вас живое воображение! – с восхищением произнес собеседник Анны. – А ведь, действительно, в основе этой картины лежит реальный случай – было нечто похожее, и на основе этого Василий Пукирев написал свою картину. На ней, если помните, позади невесты стоит молодой темноволосый человек со скрещенными руками…
– Да, помню.
– Так у него портретное сходство с реальным человеком – отвергнутым бывшим женихом девушки.
– Надо же… я и не знала об этом…
– Это лишний раз подтверждает, что на самом деле существует… как там назывался старый фильм с Райкиным… «Волшебная сила искусства»!
– Или, – продолжила Анна, – Верещагин, «Апофеоз войны» – это же просто мурашки от ужаса по коже, когда я на это смотрела. И воспринимаю я эту картину так, что фашизм – страшное зло, и оно никогда не должно повториться, хотя знаю, что эта картина написана задолго до Второй мировой войны.