Брокхарт: Суммируя все, что касается действий в Греции, Венгрии и Словакии, какое количество евреев примерно было охвачено мероприятиями со стороны гестапо и СД в этих странах, о которых Вам лично известно?
Вислицени: В Словакии - около 66 тысяч, в Греции - около 64 тысяч, в Венгрии - свыше 500 тысяч.
Брокхарт: Что касается Хорватии и Болгарии, относительно которых Вы несколько осведомлены, скажите, какое количество евреев было охвачено там этими мероприятиями?
Вислицени: В Болгарии, насколько мне известно, - около 8 тысяч евреев, относительно Хорватии я знаю только о 3 тысячах евреев, доставленных летом 1942 года в Освенцим из Аграма. Брокхарт: Имели ли место совещания специалистов по еврейскому вопросу из отдела IV-А-4 в тот период, о котором идет речь в документе, на который Вы ссылались ранее?
Вислицени: Да, Эйхман имел обыкновение каждый год проводить большие совещания в Берлине со своими сотрудниками. Эти совещания в основном происходили в ноябре. Сотрудники, работавшие за границей, должны были на этих совещаниях делать отчеты о своей деятельности. Одно такое совещание не состоялось в 1944 году потому, что Эихман в ноябре 1944 года был еще в Венгрии.
Брокхарт: Что Вам лично известно о том, в отношении скольких евреев было принято "окончательное решение", то есть сколько евреев было умерщвлено?
Вислицени: Точное число мне очень трудно установить. У меня лишь одна отправная точка - это разговор между Эйхманом и Гессом в Вене, во время которого он сказал, что среди евреев, доставленных из Греции в Освенцим, очень немногие оказались трудоспособными. Из евреев, прибывших из Чехословакии и Венгрии, 25 - 30 процентов были трудоспособными. Поэтому мне очень трудно точно указать правильную цифру.
Брокхарт: Во время совещаний с другими специалистами по еврейскому вопросу и Эйхманом не стало ли Вам известно или не получали ли Вы каких-нибудь сведений относительно общего количества евреев, умерщвленных согласно этой программе?
Вислицени: Эихман лично говорил всегда самое малое о 4 миллионах евреев, иногда он называл цифру в 5 миллионов. По моей личной оценке, по крайней мере 4 миллиона евреев попали под действие приказа об "окончательном решении". Сколько из них действительно осталось в живых, я не могу, конечно, сказать.
Брокхарт: Когда Вы последний раз видели Эйхмана?
Вислицени: В последний раз я видел Эйхмана в конце февраля 1945 года в Берлине. Он сказал тогда, что, если война будет проиграна, он покончит жизнь самоубийством.
Брокхарт: Назвал ли он тогда общее число евреев, которые были убиты?
Вислицени: Да, он высказался тогда особенно цинично. Он сказал, что ему можно улыбаться, так как иметь на совести пять миллионов людей доставляет ему исключительное удовольствие.
Брокхарт: У меня все вопросы...
ИЗ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ А. Г. СУЦКЕВЕРА
{IMT, vol. 8, p. 300-308.}
---------------------------
Стенограмма заседания
Международного военного трибунала
от 27 февраля 1946 г.
Смирнов: Я прошу Суд о вызове для подтверждения данных, приведенных в одном из разделов моего доклада, свидетеля Абрама Герцевича Суцкевера, еврейского писателя, семья которого и сам он стали жертвами немецко-фашистских преступников, временно оккупировавших территорию Литовской ССР. Я прошу разрешить допрос этого свидетеля.
Председатель: Да, пожалуйста.
(В зал вводят свидетеля)
Председатель: Назовите Вашу фамилию.
Свидетель: Суцкевер Абрам Герцевич.
Председатель: Повторяйте за мной слова присяги...
(Свидетель повторяет слова присяги)
Смирнов: Скажите, пожалуйста, свидетель, где Вас застала немецкая оккупация?
Суцкевер: В городе Вильно.
Смирнов: Вы находились в этом городе в период немецкой оккупации длительное время?
Суцкевер: Я во время немецкой оккупации находился там с первого и почти до последнего дня.
Смирнов: Вы являлись очевидцем преследования евреев в этом городе?
Суцкевер: Да.
Смирнов: Я просил бы Вас рассказать об этом Суду.
Суцкевер: Когда немцы захватили город Вильно, в нем находилось приблизительно 80 тысяч евреев. Тотчас же на Виленской улице, 12, была создана так называемая "зондеркоманда" с начальниками Швейхенбергом и Мартином Вейсом. Ловцы этой зондеркоманды, или, как их называли евреи, "хапуны", врывались днем и ночью в еврейские помещения, забирали оттуда мужчин, приказывали им взять с собой кусок мыла и полотенце и загоняли их в помещения, которые находились в направлении местечка Понары, что в 8 километрах от города Вильно. Оттуда почти никто не вернулся. Когда евреи стали узнавать, что их родные не возвращаются, большая часть населения спряталась, но немцы стали искать их с собаками. Многих находили, а тех, кто не хотел идти за ними, расстреливали на месте. Я должен сказать, что немцы заявляли, что они истребляли еврейский народ как бы законно. 8 июля был издан приказ о том, чтобы евреи носили на спине заплатки, потом было приказано, чтобы они эти заплатки стали носить на груди. Этот приказ был подписан комендантом города Вильно Ценфеннигом. Но на второй день какой-то комендант Нейман издал новое распоряжение, что эти заплатки нельзя носить, а что нужно носить желтый сионский знак.
Смирнов: Что значит желтый сионский знак?
Суцкевер: Это шестиугольная нашивка на груди и на спине, чтобы отличить евреев среди населения города. На третий день было велено носить синюю повязку с белым знаком. Евреи не знали, какой знак нужно носить, так как мало жили в городе. Если евреи не носили этого знака, их сейчас же арестовывали, и больше уже никогда никто их не видел.
17 июля 1941 г. я был свидетелем большого погрома в Вильно на улице Новгородской. Руководителями этого погрома был Швейхенберг, Мартин Вейс, Херринг и немецкий начальник гестапо Шенхабер. Они окружили этот район зондеркомандой, выгнали всех мужчин на улицу, приказали им расстегнуть брюки, а руки поднять на голову. Когда это было сделано, всех евреев направили в тюрьму. Когда евреи стали идти, брюки сползали, и люди не могли идти дальше. Кто хотел рукой поддержать брюки, того тут же на улице расстреливали. Когда мы шли колонной по улице, я сам видел приблизительно 100 - 150 расстрелянных. Ручьи крови лились вниз по улице, как будто бы сверху шел красный дождь.
В первые дни августа - в 1941 году один немец схватил меня на улице Документская. Я шел к матери. Немец сказал мне: "Идем со мной, ты будешь играть в цирке".
Когда я пошел, я увидел, что второй какой-то немец ведет еврея, старого раввина с улицы Касселя. Третий немец уже держал молодого парня. Когда мы дошли до старой синагоги на этой улице, я увидел, что там лежат дрова в форме пирамиды. Немец вытащил револьвер и сказал, что мы должны снять одежду. Когда мы разделись и остались голыми, немец взял спичку и поджег дрова. Второй немец вынес из синагоги три свитка торы, дал их нам и сказал, чтобы мы танцевали вокруг костра и пели русские песни. За нами стояли три немца, они штыками подгоняли нас к огню и смеялись. Когда мы были почти без сознания, немцы ушли.
Должен сказать, что массовое истребление еврейского народа в Вильно началось в то время, когда приехал в Вильно гебитскомиссар Ганс Финке и референт по еврейским делам Мурер. 31 августа под руководством гебитскомиссара и Мурера...
Председатель: В каком году?
Суцкевер: В 1941 году.
Председатель: Продолжайте.
Суцкевер: Под руководством Финкса и Мурера немцы окружили старые еврейские кварталы в Вильно на улицах Рудницкой, Еврейской, в переулке Галонском, на Шабельской улице, на улице Страшуне, где приблизительно жили от 8 до 10 тысяч евреев.
Я тогда был болен и спал. Вдруг я почувствовал на себе удар нагайки. Когда я встал с кровати, я увидел перед собой Швейхенберга. Около него стояла большая собака. Он всех бил и кричал, чтобы выходили быстро во двор. Во дворе я увидел много женщин, стариков, детей - всех евреев, которые там жили. Швейхенберг с зондеркомандой окружили всех и сказали, что нас везут в гетто. Конечно это, как и все, что говорили немцы, тоже была ложь. Мы колоннами шли по городу, а нас вели в направлении Лутищевой тюрьмы. Все знали, что нас везут на смерть.