— Никак нет, господин подполковник! — браво ответил я, памятуя о том, что мямлить и оправдываться нельзя. И дал с вертушки. — Докладываю: не охренел! По участию в инциденте могу пояснить следующее! Вчера вечером, закончив разбирать дело о мелком хулиганстве купцов в ресторане «Колычев», я пригласил госпожу капитана Андрющенко на ужин с тем, чтобы в неформальной обстановке получить дополнительные сведения, касаемые прохождения моей стажировки в отделе. По завершению беседы, на выходе из ресторана столкнулся с знакомыми мне гражданами Чашниковым и Кретовым, которые принялись провоцировать конфликт. Некоторое время мне и капитану Андрющенко удавалось избегать ссоры, однако гражданин Чашников решил использовать родовой дар в общественном месте при массовом скоплении гражданских лиц. Памятуя о своем долге полицейского и дворянина, я принял решение действовать на опережение, желая предотвратить жертвы среди мирного населения. В процессе этих действий, гражданину Чашникову были нанесены легкие телесные повреждения, выразившиеся в ушибе мягких тканей и переломе пальца на правой руке. После чего, по согласованию сторон, инцидент был сочтен исчерпанным, и мы с капитаном Андрющенко отбыли по домам.
Пока я все это выдавал, как по писаному, подпол смотрел на меня круглыми глазами, в которых застыло лишь выражение полного офигевания. Ну а чего он хотел! У меня за спиной такой опыт написания объяснительных, что могу их хоть в сонном, хоть в пьяном виде озвучивать. Такого, конечно, не ждешь от стажера…
— Исчерпанным? — задушенным шепотом протянул наконец Пушкарев. — Миша, они же графья… Я понимаю, что ты тоже княжеских кровей и отделаешься лишь испугом. Но когда они подадут жалобу на сотрудника правоохранительных органов, именно меня, как его начальника, будут иметь всеми возможными способами! Ты об этом подумал?..
— Так точно! — начал было я в прежнем лихой и придурковатой манере. Но заметив, как у подпола покраснела макушка под редкими волосами, быстро сменил стратегию, и заговорил уже нормальным голосом. — Да не подадут они жалобу, Александр Сергеевич! Для них это позор на весь Владимир. Два аристо, одаренных, между прочим, получили по мордасам от человека, который магию даже не использовал. И это не говоря уже о том, что именно Чашников первым нарушил государево уложение о дуэлях, а также высочайший указ, запрещающий использовать родовой дар в общественных местах во всех случаях, кроме самообороны. А тут ею и не пахнет.
А вот и юридическое образование Мишы помогло. Сам-то я о таких тонкостях здешних законов знать не знал. Да и Пушкарева это впечатлило.
— Уверен? — немного остывая, уточнил он.
— Полностью, Александр Сергеевич! Им сейчас отцы выпишут таких люлей, что ни стоять, ни сидеть, ни тем более писать, они не смогут довольно долго. А потом еще службы безопасности семейств Чашниковых и Кретовых начнут оперативно вымарывать этот ролик со всех платформ. Так что уже к вечеру про этот случай забудут. И будут обсуждать где-нибудь в салонах, но как страшную тайну.
Кстати, про отцов и выписанные люли. Среди утренних сообщений на телефоне затесалось две совершенно невзрачных смс-ки о пополнении моего личного счета на два раза по сто тысяч рублей. Надо полагать от Салтыкова и Варламова.
Видимо, родители буйных купцов, вчера громивших «Колычев», а может они сами, решили так поблагодарить княжича за «проявленное милосердие». Где-то даже реквизиты взяли, бычки! Хотя, что значит «где»? Связались с Шуваловыми, а там подсказали.
Хорошо еще, что я не в штате отделения, а то бы можно было расценить, как взятку. В моем же случае — не более чем устная благодарность. Приятная и своевременная.
— И ты все это понимал, когда графенышу морду бил и пальцы ломал?
Судя по виду подпола, он очень хотел мне поверить. И даже попытался пошутить. Во-всяком случае, последняя его фраза была именно иронической.
— Так точно.
— Должна заметить, что стажер Шувалов проявил незаурядное самообладание в этой ситуации, — решила выступить и Андрющенко.
— Ой, вот ты мне, Стелла, только не пой про выдержку! — отмахнулся Пушкарев. — Ну что же, посмотрим, кто из нас прав — ты или мое начальство.
— Пари? — невинно предложил я.
— Шувалов! — тут же сделал строгое лицо начальник. — Работать!
— Есть, работать!
Прежде, чем уйти, Пушкарев, как нормальный шеф, держащий руку на пульсе сотрудников, решил поинтересоваться прочими делами.
— Аника, что там с убийством курьера? Есть подвижки?
— Эксперты подтверждают использование магического конструкта под названием «Пламенное лезвие», — будто ожидая этого вопроса заговорила Воронина. — К сожалению, нам это мало что дает, лишь сужает круг подозреваемых до одаренных со стихией огня.