Платову бы очень хотелось узнать, у кого паренек двадцати с небольшим лет такому научился. А еще выяснить — кому оторвать голову за неверно составленный психологический профиль. Ведь либо его спецы облажались, либо Михаил продемонстрировал просто невероятное, разительное преображение от гуляки и повесы, к толковому молодому человеку, которого и в разведку взять не зазорно.
«Или это чья-то чужая игра? — как офицер старой школы, он по инерции подозревал всех подряд — Кто-то слил нам, что пацан ничего не стоит, чтобы… скрыть его истинные возможности. А в полицию устроил, чтобы… чтобы…»
Но вывода не получалось. Платов, конечно, по привычке, намекнул родовитому оперу, что подозревает его отца чуть ли не в заговоре, но так, без огонька. Просто, чтобы держать в тонусе. На деле же он не считал эту версию сколько-нибудь серьезной. Ну правда — зачем бы Шувалову, одному из Семи, злоумышлять против государя? Когда у него под крылом он может делать все, что душе угодно.
Да и не стал бы князь работать так грубо! И сына под удар подставлять. Не его манера.
Покидая райотдел, генерал набрал по памяти номер, которым пользовался довольно редко. Чтобы отчитаться о проведенной «проверке», цель которой была вовсе не в том, о чем думали Пушкарев и тот же Шувалов.
— Докладывай, — прозвучал негромкий голос на другом конце линии.
— Держался неплохо, чувствуется порода. Думаю, стоит дать плоду дозреть… — в последний момент Платов вспомнил, что еще не сел в машину, а значит его могут услышать посторонние. И привычно активировал «сферу безмолвия».
— Это ты про Шувалова?
— Про него. Не мажор, не нарик, не дурачок. Вел себя сдержанно — слишком сдержанно для своей биографии.
— Аналитики облажались?
— Или князь их переиграл. Закинул обманку, а они повелись.
— Слишком сложно.
— Согласен.
— Хотя такие игры в долгую — это как раз почерк старшего.
— Тоже да. Но… не знаю пока. — нехотя признал Платов, садясь в машину, которая тут же тронулась с места и повезла его в Главк. — Думаю, он бы сыграл тоньше. Да и я навёл справки по ситуации в их семействе. Конфликт поколений на самом деле имел место быть, и князь на днях действительно инициировал процедуру лишения статуса наследника. Не похоже на блеф. Само собой, прямо о таком никто заявлять не станет, чтобы не выносить сор из избы, но доверенные люди там имеются. Ровно через год Михаил Шувалов будет лишён статуса наследника в пользу своего младшего брата. Если ничего не изменится.
— И что? Твои предложения? Оставляем дозревать?
— Пока, да. Активными действиями сделаем только хуже. Уж больно редкий материал. И в смысле подготовки, и происхождения. Парень прекрасно понял, что я вёл беседу с ним не от лица официального руководства. Как я и сказал — не по годам сообразительный. Осторожный. Где-то хитрый и скользкий даже. Прямо не ответил ни на один вопрос, хотя ясно дал понять свою позицию.
— Соглашусь, — собеседник Платова полностью доверял его суждениям, и на размышление не потратил и пяти секунд. — Оставляем и наблюдаем. Хотелось бы такого оперативника. Что по курьеру?
— На первый взгляд — висяк. Пушкаревские опера, конечно, роют землю носом, но наш наемник сработал чисто. Утечки не будет. Даже, если найдут исполнителя, что почти нереально, на след «Ковчега» им не выйти.
— Как-то ты это не очень уверенно это произнес, Григорий Антонович. Будто сам себя уговариваешь. Что-то беспокоит?
Собеседник знал генерала уже очень давно, и мог улавливать тонкие оттенки в его речи даже по телефону. Платов некоторое время думал, прежде чем ответить. И наконец произнес.
— Михаил Шувалов.
— Думал, мы закончили по нему? — удивился далекий абонент.
— Чуйка. Или после разговора с ним я на воду дую.
— Впечатлил тебя паренек, — в голосе собеседника послышалась ирония.
— В теории, при удачном стечении обстоятельств, на след наемника выйти можно, — не принял тон Платов. — Это один шанс к сотне, но с учетом переменной в виде княжеского сына, я бы предпочел перестраховаться. Можем зачистить концы?
— Шёпот в городе, это доподлинно известно. Отследить не можем, но получаем информацию об этом. Ведет себя, как параноик…
— Что-то заподозрил?
— А ты бы на его месте? С учетом всех… кхм… странностей заказа?
— Пожалуй. Значит, просто страхуется, и мы не можем подчистить этот след?