А еще — он ее уважал. Злился, был не согласен с тем, что у него забирают единственного свидетеля, но не спорил.
— Михаил, — женщина повернулась ко мне. Не меняя выражения лица, коротко скомандовала. — В машину.
Я молча подчинился. Не тот был случай, чтобы показывать норов и шутить про симпатию к властным дамам.
Воронина забралась на переднее сидение и бросила водителю:
— В отдел, — после чего не поворачиваясь, произнесла уже для меня. — Когда я говорила без фейерверков, я примерно это и имела ввиду. Рассказывай.
— Ты как тут оказалась, вообще?
Аника, наконец, повернула голову в мою сторону. В холодном взгляде смесь усталости, раздражения и иронии. Взрывоопасная смесь.
— Серьезно? Ты. Меня. Спрашиваешь?
— Осознал. Исправлюсь, — буркнул я тут же.
И в следующие несколько минут сжато рассказал начальнице обо всем происходящем. Убрав из схемы Турова с Касуми, естественно. Как стал подозревать Здражевского в том, что он что-то скрывает, решил за ним проследить, и в процессе — наткнулся на его мертвое тело.
— Чем его убили? — за время моего рассказа, Воронина ни разу не перебила и не отпустила едкого комментария. Вроде такого — на кой ляд ты вообще устроил эту дикую самодеятельность? Вопрос прозвучал только по существу.
— Похоже на «Жгут тени». Почерк школы Тени… — и, заметив, что она ждет продолжения, добавил: — Если, конечно, я прав. А это ещё вопрос — учеником по теории магии я был не самым прилежным.
— Значит, он знал убийцу, раз подпустил его так близко? — профессионал оставался профессионалом всегда.
— Не обязательно. Он мог просто мимо проходить и шарахнуть по ничего не подозревающему поляку. Улица же проходная.
— И подставится под камеры?
«Тут нет камер», — мог бы сказать я. Но промолчал. Иначе бы пришлось объяснять, откуда мне это известно. А так она сама про это скоро узнает.
Так что я просто пожал плечами.
— Или вот, — скрывать улику смысла не было, в смысле, от своих. Решетников на это гордое звание совсем не тянул.
— Что это?
— Похоже на артефакт, — и это все, что я скажу под протокол, дальше пусть эксперты разбираются. — Магией немного фонит. Нашел рядом с телом. Решетникову не показывал.
Брови начальницы взлетели, но взгляд, на удивление, приобрел уважительное выражение.
— Мы не закончили, Михаил, — Воронина быстро отвернулась. — Поговорим в отделе.
Глава 25
По приезду в отдел Аника тут же «врубила» начальницу — решила устроить мозговой штурм. Оно как бы и верно, напрашивалось. Но уж больно демонстративно она это делала. Злилась, наверное, до сих пор. Выкатила на середину кабинета офисную доску с маркерами, красным написала на правой части слово «курьер», а левой, синим — «поляк». После чего положила маркеры на подставку.
— Для понимания, — произнесла она, не глядя на меня. — Наш звездный стажер Михаил в очередной раз вляпался в историю. Не то, чтобы это удивляло, но на сей раз все закончилось совсем не комично. Он решил проследить за бухгалтером, которого посчитал каким-то образом связанным с убийством курьера, в результате чего у нас на руках еще один труп. Формально — убийство Кшиштофа Здражевского произошло на «чужой земле». По факту — уже завтра этот висячок мы заберем себе.
— А как этот убитый поляк был связан с нашим курьером? — захлопала глазами Маша, которая всю подоплеку этой истории не знала.
Стелла только выразительно подняла брови, мол, мне тоже очень-очень интересно.
— Миша? Не пояснишь? — Воронина присела на край стола, передавая мяч мне.
Причем, что мне понравилось, сказано это было без издевки, с одним лишь холодным профессионализмом. И поэтому я комедию ломать не стала, и начал рассказывать.
— Согласно данным сотового оператора, одна из симок, которые находились рядом с местом убийства курьера, принадлежала Кшиштофу Здражевскому, бухгалтеру строительной компании. Слепая удача, что ткнув в его имя, я выяснил, что он является владельцем целой кучи договоров на оказание услуг связи. И каждый раз с новым номером. Это меня заинтересовало. Я поехал к нему, опросить. В разговоре бухгалтер начал юлить, ну, мне так показалось. Тогда решил за ним последить после работы. Пошел за ним, а его убили.
Стелла одними губами прошептала: «Ну, охренеть!» Мне только и осталось, что слегка пожать плечами.