«Был бы жив, уже б стошнило».
Это учитель был, видимо, в чем-то со мной несогласен.
Но я не стал прислушиваться к его брюзжанию и вдохновенно продолжал обличать и клеймить позором пороки общества в целом и недостатки воспитания современной молодежи в частности. Остановиться пришлось только когда я основательно охрип, и к тому же заметил, что глаза начали стекленеть не только у Вэньяна, Киншаня и Ванкси, но и у остальных людей, что нас окружали.
Киншаня, контуженного обрушившимся на него могучим потоком концентрированной морали, пришлось некоторое время трясти за плечо, чтобы вывести из ступора.
— У тебя есть мое прощение, младший. А теперь позволь мне удалиться. Этот старик нуждается в отдыхе, — С этими словами я развернул одеревеневшую Ванкси в сторону гостиницы. — Обдумай мои слова, и уже завтра стань лучше, чем был вчера.
— Но, старший, вы исцелили меня и Вэньяна, и, безусловно, должны проследовать в поместье семьи Му, где такому великому целителю, как вы, будут возданы надлежащие почести! — Киншань, уже не синий, а просто бледный, все же выдал, зачем ко мне пришел.
— Мастер, два года тому назад, в северных горах Хэлань я закалял свое тело в холоде. В водах горных рек я пребывал с утра и до обеда, а после шел практиковать на продуваемый ледяными ветрами перевал. Но однажды ночью, в метель, наш лагерь был атакован странными созданиями, они нападали из-под снега, и их атаки наносили людям ужасные раны. Из этих ран не текла кровь, они сразу чернели…
«Ледяные черви. Странно, они редко вылезают на поверхность».
— Они такие опасные, учитель?
«Разве что для крыс, землероек и тех инвалидов, которые живут в ваше время и смеют считать себя практиками. Эти черви очень полезные для алхимии, и разделываются просто — отрезаешь башку, а шкура с хвоста снимается, как чулок. Главное их голыми руками не хватать, они ядовитые».
— … Мы храбро сражались, пока в лагерь не приползла огромная змея, принявшаяся жадно пожирать этих созданий…
«Морозный удав. Ледяные черви — его любимая еда. Но и от людишек он обычно не отказывается. В алхимии может быть использован почти весь, блюда из его мяса очень полезны для культивации, а еще из его шкуры получаются отличные доспехи».
— … А потом и моих людей. Спаслись только мы с Вэньяном, но ледяное дыхание монстра отравило наши тела…
«Это он может, да»!С гордостью, словно за любимого внука, порадовался учитель.
— Этот холод, старший, он каждый день пронизывал до костей, и даже сидя в горячем источнике, мы чувствовали, как замерзают наши внутренние органы. Мой отец, второй мастер семьи Му, потратил немало денег и сокровищ семьи на лекарства и целителей, но ничто мне так и не помогло, и я забросил свою культивацию, забывая о холоде лишь опившись вином и в объятиях женщин… Но благодаря вам, я стану прежним Му Киншанем, молодым гением семьи Му!
— Лишь бы ты не остался прежним Му Киншанем, пьяным и распускающим руки! — сурово нахмурил брови я, беседа с представителем золотой молодежи начала меня порядком утомлять. Сочувствовать ему я тоже не торопился: вино проблем не решает, а вот новых добавить может. Жив? Цел и даже относительно здоров? Значит, решение найдется.
«Спиваться из-за такой ерунды… Чертовы вырожденцы».
Согласился со мной учитель.
— Нет! Такого больше не будет! Я приложу все силы, чтобы оправдать ваше доверие, старший! Но, вы же последуете за мной в поместье Му? Мой отец будет несказанно щедр к вам, любые деньги и сокровища, любые ваши пожелания будут выполнены!
«Не вздумай соглашаться, ученик. Мы примем участие в состязаниях, и ты кое-что заберешь, то, что сможет нам помочь».
Я и сам не думал соглашаться.
Поэтому я лишь отрицательно покачал головой, освободил рукав от Вэньяна, и, развернувшись, направился к гостинице. Удобное кресло и вкусный чай в компании Ванкси ждали меня.
Этот старый мудрый Ли очень любит хороший чай.
Особенно когда за чужой счет.
— Но мастер! — канючил Киншань и брел за мной. — Мастер, вы должны!
— Нет.
— Ну, мастер!
— Мааааастееер! Я встану на колени под окнами вашего дома, и буду просить вас всю ночь!
— Я сказал, нет.
— Старший! Пожалуйста!
— Нет.
— Но я еще чувствую холод! — в отчаянии воскликнул Киншань. — Он гораздо слабее, но если болезнь вернется? Нет, я не дам вам уйти!