Выбрать главу

Но даже оружие — еще не все. Отсутствует то, что Ленин называл «субъективными условиями»: в стране нет новых лидеров и новых идей — таких, которые могли бы вдохновить людей на борьбу за свои права и заставить массы поверить в новый социальный проект, как это некогда сделали представители социалистических учений. Между тем новые идеологии не вырабатываются за пару лет. Для этого требуются десятилетия. И еще десятилетия для пропаганды и агитации (сейчас, в эпоху средств массовой коммуникации, вероятно, можно обойтись и меньшим сроком).

Десятилетние реформы не дали обществу таких организаций, которые вызывали бы доверие. Партиям большинство населения не верит (и чем выше образовательный уровень, тем меньше доверия). Старые и новые профсоюзы явно не в состоянии играть даже свою собственную роль профсоюзов, не говоря уже о том, чтобы взять на себя, как «Солидарность» в Польше, роль массового политического движения. Социальных движений в стране нет. Широкие слои населения отстранены от средств массовой информации, то есть лишены возможности высказать свое мнение. В этих условиях бессмысленно говорить о том, что «народ безмолвствует». Безмолвствует он или нет — никто не знает: у народа нет средств для выражения своей воли. Это касается и выборов (вот в декабре 1993 г. избрал этот народ вроде бы оппозиционный парламент — а оказалось, что этот парламент ни на что не влияет, в декабре 1995 г. выбрали еще более оппозиционный — а результат все тот же). Я не говорю уже о том, что представительная демократия в принципе не способна дать народу возможность высказаться по существу, а уж тем более участвовать в управлении. Население России играет по тем правилам, которые ему навязаны сверху.

В России все очень плохо представляют себе, что такое «социальный взрыв» — пусть даже локальный. Забастовка (даже всекузбасская) — это еще не социальный взрыв. Последним настоящим социальным взрывом в России была революция 1917 г. С тех пор прошло без малого 80 лет. Посмотрим, удастся ли новым российским властям довести народ до нового социального взрыва.

16 марта 1995 — 13 января 1996