– Я садился на пол, и мне не было больно… Тело само обтекало поверхность пола и этим собирало информацию о форме пола, а затем передавало ее головному мозгу.
– Так. Когда ты садился на пол, то плоть была мягкой и гибкой. Плоть обнимала пол, насколько у нее была возможность. Да таким образом общалась с полом, собирая информацию о форме пола и ее плотности. Так. А как в этой ситуации открывалось твое видение?
– Не знаю, – в замешательстве отвечаю я.
– А ты в этот момент видел пол?
– Да.
– А как?
– Глазами… – и немного подумав, продолжаю: телом. Пол мне через тело раскрывал, что и как. И я увидел, насколько силен пол, что он выдерживает меня, не ломается.
– Так. Это ты уже раскрыл знания о деревянном поле. А как ты в этой ситуации открывал слышание?
– … не знаю… Я, конечно, слышал, что вокруг творилось, но как пол мне в этот момент говорит… Нет.
– А как ты мыслишь, пол тебе что-нибудь говорил?
– Да, – неожиданно сам для себя отвечаю я. И сразу приходит другая мысль: не может такого быть.
– Дак говорил тебе пол, когда ты на него садился или нет?
– Говорил.
– А что говорил?
– Как мне садиться на пол, и мое тело слышало его да садилось так, чтобы мне и полу было хорошо.
– А чем ты его слышал?
– Телом.
– Хорошо. А при этом ты действовал? – решительно спрашивает меня деда.
– Да.
– Как?
– Я исследовал пол.
– И что тебя направляло на это действие?
– Знание, видение, слышание.
– И причем здесь боль? – с упреком спрашивает меня деда Коля.
– Не причем.
– А когда ты садился на пол с болью?
Я на миг задумываюсь и вижу ситуацию, когда я только начал ходить да это увидела мама:
– Когда мама меня пожалела, что я могу упасть, и у нее возникла мысль: «Ой, сейчас упадет!», я естественно со всего размаха и упал да приземлился больно на попу.
– И откуда появилась эта боль?
– С мысли мамы, что мне будет больно, когда я упаду на пол.
– И что в этом случае делает боль?
– Собирает знания об опасности.
– А откуда боль собирает знания об опасности?
– С места соприкосновения тела с полом. Мое тело от мысли мамы в это время сжимается, и тело становится жестким, да я камнем падаю на пол, набив себе синяки да шишки.
– Вот так боль и собирает ОБРАЗЦЫ СОСТОЯНИЯ боли, и знания об угрозе плоти при соприкосновении с полом. Отсюда впервые возникает страх падать. И что происходит с тобой, когда ты в другой раз падаешь на пол?
– Я уже падаю с опаской, зная, что пол мне может сделать больно.
– По-другому говоря, твоя голова берет из жизненного опыта образцы предметов, оценивает их свойства боли, сравнивает их по боли, полученной из прожитой жизни, и в случае необходимости предупреждает плоть об опасности. Так?
Тут деда Коля берет нож и продолжает:
– Вот, например нож. Этот предмет может причинить боль, и плоть, взаимодействуя с ним, уже делает выбор – причинять себе физическую боль или нет. А это уже опасение, так?
– Подожди, подожди. Не хочешь ли ты сказать, что мое тело сделало неправильный выбор, когда я упал повторно на пол и отбил себе задницу?
– Нет, твои плоть и голова здесь не причем – они вольны. И голова информирует плоть вовремя, – четко проговаривает деда Коля.
– Тогда в чем секрет?
– В боли.
– Это как понять?… Причем здесь боль?
– Очень просто. Плоть, когда делает выбор сделать то или иное действие – мыслит. А как можно получить полные знания, когда на пути мысли стоит боль?
– Никак, – отвечаю я и сразу же вспоминаю один эпизод из своей жизни. – Как-то мама послала меня в магазин за хлебом. И когда она объясняла мне, какой необходимо взять хлеб и сколько, я, подходя к ней, запнулся, и мне стало больно пальцам ног. В этот момент я перестал слышать маму: все мое внимание было полностью поглощено болью. Потом мама сильно ругалась, что я ее не слушаю и не смотрю под ноги.
– Вот так боль не дает плоти сделать необходимый для нее выбор, да этим выбор подменяет на выбор без выбора. Так плоть попадает в рабство боли. Теперь ясно?
– Да-а.
– С этим разобрались. Теперь давай вернемся к боли и сорняку. Боль умертвляет человека и он останавливается. С каждой каплей боли жизнь покидает человека. Боль заставляет его думать, метаться, как белка в колесе, и набирать боль повсюду. А как тогда сорняк готовит почву для культурных растений, ведь он тоже губителен для них?
– Не знаю… – с глубинной тяжестью говорю я.
– Смотри. Раньше на Матушке Земле еще растений, необходимых нам, не появилось. А у растений в других воплощениях боль была?
– Я не знаю… Наверное нет.
– Тогда и на грядках сейчас не было бы сорняка.
– Дак, что получается, сорняки – это боль растений?
– Да. Точно так же, как и у тебя. У тебя была боль до этого твоего зачатья?
– Да. Была. Но причем здесь я и сорняк?
– Сорняк – это боль. Матушка Земля до того, как растениям появиться на ней, является для них зеркалом. И растения, воплощаясь на земле, видят в ней ней свою боль из прошлых воплощений. Точно так же, как и ты, выбирая себе своих родителей и семью, в которую тебе необходимо прийти, ты видишь в них свою боль. И именно твоя боль на тот промежуток времени тебе показывает, куда тебе необходимо прийти. Или я тебе вру?
– Нет, не врешь. Я выбирал себе родителей и семью именно по своей боли, чтобы родители могли мне помочь увидеть и убрать ту боль, которая была у меня до зачатья.
– Хорошо. Дак ты увидел, как сорняк готовит почву для растений?
– Нет еще. Мне не совсем ясно. Ведь мы убираем сорняк с грядок, а не с самих растений.
– Верно, а скажи, когда ты пришел в семью в новой родительской семье, то в тебе была боль?
– Нет, не было. Я был чист.
– Так. А куда тогда она делась с прошлых твоих воплощений?
– Не знаю… Наверное со мной Создатели что-то сделали.
– Именно так, но что они сделали? – настаивает на своем деда Коля.
– При моем новом воплощении они дали мне еще один шанс прийти на землю и начать все с чистого листа.
– Хорошо-о. Вот и мы сорняк убираем с грядки точно так же, как Создатели убирали боль из нас перед нашим зачатьем. Так мы создаем условия для растений, чтобы они получили еще один шанс прийти на Матушку Землю без боли, – соглашается со мной дедуля.
– Мы освобождаем грядки от сорняка и садим на этом месте растения, которые помогают нам жить. А уже потом человек, вмешиваясь в жизнь растений, создает условия так, чтобы растение получило новую боль и впустило боль с прошлых жизней, – заканчиваю я мысль деда Коли.
– А что затем происходит с болью?
– Убираешь боль и приобретаешь знания Вселенной, этим развиваешься сам и выполняешь свою первоначальную задачу.
– А что происходит с нами, когда боль остается в нас?
– Когда мы оставляем боль в своей душе и теле, она начинает брать над нами верх, и происходит то же самое, что на той не прополотой грядке.
– Это как? – с удивлением и задором спрашивает меня деда.
– Все очень просто. Давай рассмотрим боль, как сорняк, – копируя деда, говорю я.
– Давай. Тогда душу и тело человека мы можем условно назвать землей? – уточняет деда.
– Да.
– Итак, – начинает деда Коля, – обычно осенью, когда урожай уже собран, я удобряю землю навозом, золой, черноземом и другой органикой. Распределяю это по грядкам, разговариваю с Матушкой Землей, вкладывая в нее образ того, что нам необходимо посадить на этой земле да какой урожай собрать в следующем году.
