Лилиан снова сглотнула. Казалось, её тело было намерено бороться с рассудком. Она обнаружила, что наклоняется к Саймону, в то время, как разум кричал, что герцог – сын ненавистного ей человека.
Но как она могла отказать ему, когда все смотрели на них? И даже если делали вид, что не обращают внимания, всё равно наблюдали за ними. Сопротивление могло лишь принести неприятности. По правде говоря, у неё почти не было выбора.
Подавив вздох, девушка скользнула пальцами под его локоть и позволила Саймону увести себя с крокетного поля в сад, огороженный кустарником, который достигал её талии.
– А сейчас мне необходимо сделать ещё одно признание, – произнёс Саймон, в то время как они медленно шли по тропинке мимо прекрасных цветов и старательно подстриженных кустов.
– В чём же, ваша светлость? – спросила девушка, во рту у неё внезапно пересохло.
– Мне не хочется разговаривать о крокете, – слегка усмехнувшись, ответил герцог. – Если только эта игра не является вашим истинным страстным увлечением.
Лилиан остановилась посреди тропинки и выдернула свою руку из-под его локтя. Прижав руку к груди, она ощутила его тепло, сохранившееся на коже.
– Ваша светлость, простите мою дерзость, но, ради всего святого, почему вы настойчиво продолжаете добиваться моего расположения? – воскликнула девушка. Ей сразу же захотелось забрать свои слова обратно или чуть повернуть время вспять.
Годы пренебрежения всплыли в памяти Лилиан. Мужчины, которые казались заинтересованными ею, в конечном счете отвергали девушку, как только до них доходили слухи о прошлом её семьи. К этому времени Саймон уже должен был знать о её матери. Кто-нибудь обязательно сообщил ему обо всём, хотя бы для того, чтобы отговорить от опрометчивых действий. И всё же он продолжал своё навязчивое и нежелательное ухаживание.
Прежде чем заговорить, Саймон долго и напряженно рассматривал её, но выражение его лица нельзя было назвать недовольным или даже шокированным. Казалось, он действительно обдумывал её вопрос, прежде чем ответить:
– Потому что, в отличие от других женщин, которые собрались здесь, вы, мисс Мэйхью, интересуете меня. И, честно говоря, сбиваете меня с толку. Немногим людям удавалось совершить такой подвиг.
– Сбиваю вас с толку? – переспросила Лилиан.
Он кивнул.
– То вы шутите, а потом вдруг полны решимости убежать от меня так далеко, как только это возможно. Когда вы случайно набрели на мою библиотеку, в ваших глазах я увидел любовь к книгам. Но когда я спросил об этом, вы сделали вид, что вам это неинтересно. Я не знаю, что думать о вас или как вас разгадать, и мне это нравится. Я люблю неизвестность.
Лилиан моргнула. Его слова были для неё полной неожиданностью. Девушка не помнила, чтобы когда-либо любой другой мужчина был с ней настолько откровенен. Большинство ходили вокруг да около и никогда не дали бы определенного ответа. Но это… это был ответ.
– Не говоря уж о том факте, что вы очень красивы, мисс Мэйхью, – продолжил он, а потом шагнул к ней ближе. – Лилиан.
Внезапно она осознала, насколько он высок. И что от него исходит легкий запах сосны, словно он много времени провел на свежем воздухе. Девушка поняла, что осторожно вдыхает этот аромат. Но затем покачала головой и отступила, отчаявшись разрушить странные чары, которые он соткал вокруг неё приятными словами и пылкими взглядами.
– Здесь есть, по крайней мере, дюжина красавиц, Саймон. – Осознав свой промах, она вспыхнула. По-видимому, частое упоминание его имени наедине с Габби превратилось у неё в дурную привычку. – Ваша светлость.
Но глаза Саймона уже вспыхнули торжеством. То, что она назвала его по имени, лишь воодушевило его.
Лилиан поспешила добавить ещё что-нибудь, пытаясь тем самым уравновесить свою неуместную оговорку обстоятельством, которое отобьёт его интерес.
– Кроме того, те, другие, женщины гораздо больше подходят вам, чем я, – наконец, прошептала она. – Если вы привели меня на эту тропинку, чтобы ухаживать за мной, ваша светлость, то должны понять, что я ничего вам не принесу. Ни денег, ни союза с влиятельной семьей. На самом деле, мои связи, по мнению некоторых, скорее унизят вас. Я приехала сюда не для того, чтобы завязать с вами подобного рода отношения; у меня нет никаких иллюзий, что я выйду замуж. Возможно, я никогда этого не сделаю.
Саймон вновь улыбнулся, но на сей раз в улыбке сквозила мягкость.