Тварь!
Анна столько для нее сделала, позволила быть его женой, едва ли не уступив свое место. Позволила спать с ним, дарить ласку и свое красивое идеальное тело. А она взяла и забрала его всего! И после этого еще играла на его нервах, часто огорчала и портила настроение. А с Виктором нельзя было так поступать. Эта Элизабет недостойна его. И поэтому должна умереть так же, как и ее любовник.
По просьбе хозяина Анна искала девушку уже вторую неделю. Но только затем, чтобы убить. Так она решила сама. А уж ей виднее, как для него будет лучше.
Действие третье
Так создан мир: что живо, то умрет
И вслед за жизнью в вечность отойдет.
У. Шекспир, "Гамлет"
Бархат нежно скользил по разгоряченной коже. Это было приятно. Уже потому, что такую ласку давал Джек. Теперь он надевал бархатные перчатки, когда был с ней. Потерянная для всех, Элли обрела покой рядом с тем, кого так безмерно любила. Никаких обязательств, лжи и притворства, только общее желание на двоих. Наконец-то они нашли свое счастье. Пусть даже в каморке, которая превратилась в их любовное гнездо. Зато здесь было место смеху и жарким стонам без ужимств и осторожности. Здесь все лишнее казалось таким неважным, когда она смотрела в глаза любимого и слушала знакомые строчки, спетые интимным шепотом родного голоса:
В тебе наука вся. Твои глаза — родник,
Где можно почерпнуть все радости ученья.
Тот, кто познал тебя, познания достиг;
Тот мудр, чей ум сумел тебе воздать хваленья.
Лишь неуч не придет в восторг перед тобой.
Коль горд я смею быть, горжусь, что обожаю
И пламя глаз твоих, и голос гневный твой,
Который музыкой небесной почитаю.
О неземная, я простить меня молю
За то, что языком земным тебя хвалю.
У. Шекспир, "Бесплодные усилия любви"
А потом Элли с благодарностью целовала те губы, которые говорили ей такие красивые слова. Она верила, что для них двоих все преодолимо, даже и особенно сейчас. Больше не было причин для отсрочек. Жизнь слишком коротка и может оборваться в любой момент. И теперь Элли привыкала к запаху машинного масла и мерному щелканью шестеренок в механизмах любимого. Привыкала ощущать металл под пальцами вместо теплой кожи. И любить Джека таким новым, какой он есть.
— Кто это сделал? — спросила она как-то.
— Отец. Он гений, не правда ли?
— Ты наконец-то поверил в него?
— Поверил, — сказал с улыбкой. — Думаю, он скоро снова возобновит практику, ведь нужно кому-то передавать свои знания.
— А ты?
— Я помогаю и так, но мои руки теперь не такие ловкие, как раньше.
— Неправда, — подбодрила она, оставляя на губах поцелуй. — Так что с тобой случилось? Расскажи мне.
— Я знаю столько же, сколько и остальные. Все то, что было написано в газетах.
— Тебя нашли на улице, запутавшимся в веревочную лестницу. Говорят, будто ты упал с дирижабля. Но свидетелей так и не нашли. Был слишком густой туман.
— Видимо, так и есть.
— Но разве ты не помнишь, что это был за дирижабль? Что ты вообще там делал?
— Не помню, малыш. Тот день выпал из памяти. Хотя нет, помню одну странную особу в то утро и…
Джек задумался, видимо копаясь в закоулках своего сознания.
— И что в ней было странного?
— Ничего. Не хочу тебя беспокоить напрасно. Расскажу, когда вспомню все.
В то утро они отправилась на рынок. Благо было на что купить еду, с чем им помогал Морти Норман. Элли пошла за фруктами и сыром, а Джек решил взять немного рыбы. Несмотря на ранний час, ранок был переполнен. Люди пытались купить все самое свежее и подешевле.
Они сновали туда-сюда между лавками торговцев, которые пытались перекричать друг друга на всю улицу:
— Рыба свежая!
— Мясо молодого ягненка!
— Спелые яблочки!
Остановившись у прилавка с фруктами, Элли взяла в руку румяный персик и поднесла к лицу. Он пах божественно — это был запах свободы.
— Я возьму, — сказала она торгашу.
Расплатившись, Элли отправилась за виноградом. Пришлось протискиваться между людьми. До прилавка оставалось пару шагов, когда на ее пути неожиданно появилась незнакомка в гогглах. Элли почти что врезалась в нее, вздрогнув от неожиданности. Хотела обойти, но тут предплечье больно сдавили металлические пальцы. А в следующий момент в районе сердца что-то очень больно резануло, когда девушка приняла ее в свои тесные объятья.