– Вовремя, – обернувшись, процедил Янг.
Я икнула. Пластины его доспеха украшали три крупные пробоины. И еще штуки четыре лезвий торчали в районе сердца. А защитное поле? Охотник спросил, пристроив на место, за спину, то есть, двустволку:
– Что сканэр?
– Ну… как я, примерно. Его, думаю задела перезагрузка. А вы модификацию проходили?
О, когда мне срочно нужен ответ, даже не запинаюсь. Впрочем, у меня кроме языка сейчас ничего не шевелится.
– Да. По классу Боя.
– И сколько вам осталось? Функционирования в активном режиме?
– Один час, семь минут, сорок три секунды.
Голос у него деревянный. И движения дерганые. Тоже вместо крови, наверное, сплошные стимуляторы. Но направление Боя изначально более устойчиво.
– А мне десять минут… и дальше я не пойду. Не смогу, – поделилась доверительно. – Но знаете, я ломала систему с терминала сийранского медтеха. Кажется, автономного. То есть перезагрузка его не затронула. Аварийный генератор заработал.
Внезапно потолок содрогнулся, что-то заискрило. Резко развернувшись, Охотник воззрился куда-то в пространство. Ну, видимо сканирует что-то. Жаль, за затемненным щитком не видно лица. А то со статуей, прямо скажем, обдолбанной наркотиками, общаться не очень хочется.
Сама не лучше. Валяюсь неопрятной кучкой и боюсь шлем разгерметизировать. Минутку… а какая здесь сейчас атмосфера-то? Скосила глаза на индикатор и сквозь муть принялась разбирать цифры. Вот ведь… Голову будто изнутри поджаривают на микроволновке. Никак не получается сосредоточиться. Аргон? То есть эта часть базы была на глубокой консервации?
Щелчок, свист в ушах. Поморщившись, перевела взгляд на Янга. Это он меня… вызывает.
– У нас есть пять часов. Открывай медтех.
– Откуда-то… время? – пытаюсь встать. Понимаю с легким ужасом, как все плохо. Ног вообще не чувствую. Абсолютно!
– Оставил наверху несколько сюрпризов для твоих коллег.
– Приятных, видимо. И до кучи перезагрузка. Мило. Извините, руку не подадите?
Мужчина нагнулся и потянул меня за запястье. Сустав жалобно хрустнул, и я взлетела вверх. Навалилась на Янга, стараясь не задеть торчащих из него лезвий. И оборудования. Навешанного на него оружия, то есть. Плохо старалась, через комм до меня донеслось сдавленное шипение. Он развернулся так, чтоб я видела сгоревший терминал.
– Открывай.
Срочный доступ.
Руки дрожали, когда я набирала код. Сработает или нет? Сработало. Точно – автономный. Мембрана разъехалась до половины и застыла. Паучьи лапки, на которые я надавливала, засветились предупреждающе. Все, предел.
А ведь я не пролезу туда. Сумрак прорезал белый лазерный луч. С шипением вгрызся в полуоткрытые лепестки. Оплавленные кончики полетели вниз, расплываясь под ногами неопрятными бурыми пятнами. Стараясь не задеть горячие края, Охотник протащил меня внутрь.
Большой овальный зал, серо-синие стены, по ним змеится такой же паучий узор, как и в коридоре. С потолка льется серый свет. Посередине трехлепестковое возвышение, прикрытое прозрачным колпаком. Между ними, как пестик диковинного цветка, торчит колонна компьютера.
– Милости прошу.
Как хорошо, что в свое время некоторые знаки выучила наизусть. Не обычные, а как раз специфические. Именно на такой случай, для личного пользования. Нам как раз нужны не стандартные процедуры для сийран, которые, судя по артефактам, были похожи на разумных пауков, а генсканирование. И исследование. И лечение. Ну, мне-то точно. А Янг как хочет.
Хочет, похоже.
Поставив меня к стеночке, по которой я удачно сползла, одновременно нажимая нужные знаки, он коснулся боковин проема, оставляя на них серые кружки размером с крупную монету. Потом прошел в центр зала, деактивировал шлем, аккуратно снял и сложил оборудование. Тьфу… оружие свое. Кучкой. В этот момент пробудилась центральная колонна, заполняя помещение тихим гулом, саркофаг наполнил молочно-белый туман. По серо-синей поверхности поползли черные значки. Пар просочился наружу, оседая на полу белесой плесенью. Бледная, украшенная парой алых полос, маска, в которую превратилось лицо охотника, обернулась ко мне.
– Пять часов, – напомнил он. Как из колодца, право слово. Гулко и громко, с эхом. И доходит не сразу.
Мотнула головой. Нет сил сообщать, что как раз это не получится. Неизвестно, сколько времени займет лечение. Как и экстренная перезагрузка системы комплекса, из-за которой мы заперты здесь, как, впрочем, сканэр Луиса и кто еще в этот момент находились внутри. Хорошо, что медтех автономный…
Прикрыла глаза, чтобы не видеть, как мужчина вытаскивает из себя лезвия. Интересно, из чего они сделаны, если пробили такой доспех. И поле защитное…
Хруст, противное чмоканье, скрежет. Легкий звон брошенных на пол кусков металла. Шурх, шурх, шурх, шмяк… колпак открылся, что ли? Пшшш.
Когда я очнулась, только по сгустившемуся туману в одном из лепестков поняла, где лежит Янг. Сброшенный Мимикр валялся безжизненной кучкой. Как я. Перевалившись на бок, тупо уставилась в потолок. И что делать? Ползти, видимо… Нет, ну что ему стоило сначала меня подтащить. Хотя бы поближе… на пару шагов! Перекатилась на живот. Полюбовалась на губчатую светло-серую поверхность. Ну, погребли дальше. Лучший сканэр Черной Земли на карачках ползет к медтеху. Если бы не было так больно, было бы смешно. Бунтующее сознание то выдавало микс из воспоминаний, отчего в глазах двоилось, то отправляло руки совершенно не туда, куда следует. Пару раз ткнувшись лицом в пол, смирилась. Где-то по дороге потеряла сумку.
Добраться бы только…
Десять минут окончились неожиданно, когда я, затаив дыхание, сдирала с головы шлем. Щелчок, противный писк, резкая боль в шее, добавившаяся в какофонию разлаженного организма. И онемение, стремительно распространяющееся по непослушному телу. Ага, двигаться я не двигалась толком, но зато все ощущала… В особенности то, как все до последнего нервы горят, будто окунутые в кипяток. Блаженное отсутствие ощущений заставило поторопиться. Со скорости улитки к скорости черепахи… Последний рывок, и я, подтянувшись, рухнула на ложе, в белую муть, не снимая скафа.
Пшшшссс… Приехали.
Выход из целительного сна сопровождался не такими уж приятными ощущениями. Открыв глаза, не увидела ничего кроме белесой мути. А еще на саркофаге проступили морозные узоры. Я только успела порадоваться, что жива, как поняла, что не дышу. Не успев запаниковать, услышала тревожный писк выдохшегося адаптера. Скосила глаза на руку. Одежда куда-то делась. Ёш каррот! Дернулась, поняла, что замедление никуда не делось. Тело категорически не хотело двигаться, подчиняясь приказам желающего стремительности мозга, но хоть не болело. Ноги тоже шевелились. Кто с меня скаф снял? Изогнув колени, надавила на крышку. С тихим шипением она поднялась, и вывалилась наружу, отсчитывая секунды. Сколько мозг без кислорода функционирует?
Где картриджи? Сумка?
Встав на ноги, огляделась, и, сдирая прозрачную гелевую пленку с тыльной стороны ладони, в пару шагов очутилась рядом с вещами. Дернула замок, да так, что из держателей внутри выскочили кристаллы, разлетаясь по серой поверхности. Выдрала из планшета свежий картридж и приложила на красноватый след от прежнего. Спустя миг писк утих, огонек на запястье сменил цвет с тревожного алого на оранжевый. Минимальная функциональность. А этого маловато!
Где скаф? Дернув головой туда-сюда, и поразившись хрусту в шее, всем телом развернулась к лежакам. Как раньше-то не заметила спутника? Мда… Оценила внешний вид Янга, прислонившегося к одному из них. Этот тип, небрежно покачивающий на кончиках пальцев черный наплечник, лицом уже не напоминал робота в маске, бледность которой была разбавлена тонкой струйкой крови из уголка рта. Если мне не изменяет память…
А она, падла такая, может.
Скаф, комбинезон и прочее барахло свалено у его ног неопрятной кучей. Некогда, некогда злиться из-за унизительной позы и стесняться наготы. Холодно. Дышать нечем. Рухнув у ног Охотника, принялась торопливо натягивать одежду.