Прошлое мы можем вспомнить только сейчас, и о будущем мечтать можем тоже только сейчас. Нам может казаться, что мы перемещаемся в прошлое. Но на деле мы актуализируем то или иное содержимое памяти прямо сейчас. В этот самый момент.
То, что действительно отстает от нашего времени или опережает его, в нашем мире либо уже не существует либо еще не существует.
Слово «существование», «экзистанс» так сказать, об которое философами и психологами наломаны горы копий, означает синхронность форм, то есть привязанность их к одному, общему для них моменту.
Принадлежность разных и даже противоречивых форм к одному моменту, делает формы существующими друг для друга. Как в кадре киноленты, где сам кадр - общий момент для всех наполняющих его форм. Другой кадр – другие формы.
Все кадры со своим содержимым находятся в памяти одновременно. Кадров много, а память одна. В переполненном автобусе памяти их содержимое впрессовано друг в друга. Плотное прилегание и взаимопроникновение форм создает эффект объемной переливающиейся картинки, голограммы.
Сравнение разных слоев голограммы памяти, создает представление о времени.
Путешествия во времени отменяются. Возможны только путешествия по содержимому памяти называемому нами прошлым или будущим в зависимости от выбора исходного кадра для начала отсчета.
Что же мы наблюдаем вокруг себя? Совершенно правильно – память.
И здесь следует отделить котлеты от мух. Следует отделить содержимое от среды в которой оно находится.
Словом «память» принято называть и хранимые в ней формы и место их хранения. Так произошло потому, что мы не обнаруживаем память если не видим форм. И для самой памяти, как хранилища, отдельного слова не нашлось. Ну, разве что у древних.
Однако деньги и сейф не одно и то же. И мы не станем называть их одним и тем же словом.
Разделим два значения смешанных в слове память на два определенных понятия – формы и формосодержащую область.
Теперь, можем ли мы воспринять саму память как формосодержащую среду? Без специальной подготовки – нет. Рыба не может толком воспринять воду, пока не окажется на берегу.
Формосодержащую область древние греки представляли как Океан Бытия и называли его Хаос. А упорядоченную, объединенную одним моментом времени голограмму, похожую на островок посреди него, они называли Космос.
В Хаосе есть все. Космос это одна из форм, которую принял и показывает Хаос.
У древних индусов иначе. У них Океан Бытия назывался Майя, а плыла в нем Черепаха по имени Акупара. Она плыла и до сих пор плывет по Океану вся целиком, потому что внутренне синхронна.
Все остальное, весь окружающий мир - узоры на натянутом полотне синхронных форм Космоса Акупары. Каждому из нас принадлежит его участок.
В современных образах - окружающий мир, со всем его внешним и внутренним содержимым, это плоский телевизор высокого разрешения, экран которого показывает всё изображение одновременно. Некоторые участки мы видим не сразу, и они кажутся потерянными, забытыми, но на этом телеэкране нет белых пятен.
Да… Итак, теперь мы с вами выныриваем из омута памяти, и понимаем, что формосодержащая среда трудно обнаружима, но она есть, а формы видны, но их нет – как вот этих букв на экране монитора.
Наш мир это частный случай, голограмма, в толще формосодержащей среды древнеиндийской Майи или древнегреческого Хаоса, внутренне связанная одним общим для всех картин моментом.
Ну и что нам с того? Вопрос справедливый. Вы верно подметили – нам важна не столько глобальная, Вселенская память, сколько наша собственная. Но это уже совсем другая история.
Олег Дзюбенко, OlegDzen,
декабрь 2019