— Я проснулся чуть раньше, — немного хриплый голос от долгого молчания прозвучал почти незнакомо. — Лежал, чувствуя твою руку, сжимающую мою ладонь. И мне так не хотелось шевелиться… Но нет, я не помню ничего…
— Что ж, тогда я вынужден буду повторить. Но важные слова должны прозвучать, независимо от причин… Я благодарил тебя за все: за Мэнор, за родителей, за твою победу. Говорил, что ты нужен мне, и что я люблю тебя. Так вот, Поттер: спасибо, нужен и люблю — это то, что ты должен знать. То, о чем ты всегда должен помнить. Это не изменится никогда — ни то, насколько я тебе благодарен, ни то, как я нуждаюсь в тебе, ни то, как сильно я тебя люблю.
— Драко, ты меня пугаешь… Что-то произошло? — Гарри, в противовес своим словам, расслабляюще гладил любимого по груди и плечам, легко касался волос, даря надежное тепло.
— Нет. Но сегодняшняя выходка Джиневры напомнила мне, что ты, возможно, не знаешь самого главного. А ты должен был услышать это главное именно от меня. Не мне тебе рассказывать, сколько проклятий мы отбили, сколько жестоких слов и заклинаний мы обнаружили в почте. Сколько ненависти на нас вылилось из-за нашего союза. И прошел всего год. У людей не настолько короткая память. Я не настолько наивен, чтобы подумать, что мне простили любовь Героя. Но я буду рвать зубами, если придется, каждого, кто попытается тебя у меня отобрать. И для того, чтобы полностью сосредоточиться на защите от внешних проблем, я должен быть уверен, что между нами нет недосказанного. Поэтому я и провел с тобой пятиминутку искренности… Теперь, когда ты все знаешь, я могу вернуться к своему привычному сарказму. — Драко глубоко вздохнул и потерся затылком о скулу Поттера.
— Ты звучишь, как будто на войну собираешься… — Гарри пробормотал, не желая тревожить голову мужа, все еще упирающуюся ему в подбородок.
Драко внезапно приподнялся, развернулся и посмотрел на супруга:
— А это и есть война, Поттер. И я убью за тебя, умру за тебя, отправлю этот мир к Мордреду и Моргане. Но пока, я просто планирую с тобой долгие годы тихого, беззаботного счастья… — Он заприметил вышедшую на балкон Грейнджер, поцеловал Гарри в губы и поднялся с дивана. — Я скоро. — И он оставил немного ошеломленного парня в одиночестве.
Гермиона стояла у перил, выставив от ветра Защитные чары. Она грустно смотрела на медленно тлеющий уголек маггловской сигареты.
— Не видел тебя с этим раньше… — Драко тихо подошел к девушке и расположился рядом.
— В последний раз, когда проведывала родителей, они сидели на палубе яхтенного ресторана. А недалеко от них за столиком сидела девушка. Она была одна, хотя стол был сервирован на двоих. Она выглядела очень печальной. Слез не было, но задумчивый и какой-то потерянный вид говорил сам за себя. Она курила, спокойно, педантично, как-то даже сосредоточенно сбрасывая пепел в урну. Будто уже смирилась. Она была очень похожа на меня, Драко. Тоже темные волосы, тоже карие глаза. И мне подумалось, что я, должно быть, выгляжу так же потерянно, как и она. В этот момент наши глаза встретились, и она печально улыбнулась. Я как-то растерялась, понимаешь? И она рукой пригласила меня за свой столик. Предложила мне сигарету. И мы так и просидели до самого конца развлекательной программы, молча курили и думали о своем. Вот такие вот похожие. Я не знаю даже, как ее зовут. Но я не хочу вот так выглядеть. Не хочу такой быть… Чтобы никто… — Она прервалась и затянулась.
— Что-то произошло?
— Из Мунго прислали весточку. С Джинни все в порядке. Она просто искренне зла и ненавидит всех вокруг. Она в себе. Просто весь мир ей должен, все ее обидели… Такая вот недооцененная бедная овечка…
— Мы слышали только самый конец. Что она тебе еще сказала? — Гермиона хотела отнекиваться и сменить тему, но Малфой неожиданно положил свою руку ей на ладонь и немного сжал. В ее глазах появились слезы, а рука с сигаретой мелко задрожала.
— Что я не достойна быть любимой, раз сама могу любить только книги. Что я заслужила свое одиночество. Ну, а вишенку на торте вы сами слышали…
Блондин резко фыркнул, выхватил из ее пальцев дымящуюся палочку и сам затянулся. Прошло несколько долгих минут, и Гермиона уже потянулась за второй сигаретой, как Драко заговорил:
— Знаешь, один человек мне сказал, что, не имея достаточно эмоционального интеллекта, чтобы проанализировать содержание книги, никогда не получится вникнуть в ее суть. Даже если это учебник по Зельеварению. — Он замолчал, думая, как бы получше преподнести свою мысль. — Если бы не он, я бы так и не догадался о своих чувствах, и не научился их использовать. А это спасло мне жизнь, когда в Мэноре жил… — Он слегка прочистил горло, — Темный Лорд. Но я сейчас не об этом. Тогда впервые слизеринец поставил мне в пример гриффиндорца. И не просто гриффиндорца, а грязнокровку. — Девушка подняла на него свои глаза. Они уже не были наполнены слезами, но и спокойными их было трудно назвать. — Тебя. Я не мог вникнуть в историю магических народов. А ты прочла половину библиотеки Хога. И тот парень, он смог рассмотреть в тебе столько всего, чего никогда в тебе не видели ни Уизли, ни Поттер, ни Крам. И если бы я не был уверен, что он может стать тебе как минимум верным другом, надежным спутником, а дальше вы уже сами все решите, я бы так не поступил. Но сейчас я говорю тебе, что твое одиночество — это скорее твой выбор, быть может, неосознанный, чем твоя судьба. Могут, конечно, пройти годы, прежде чем ты решишься довериться слизеринцу. Но я знаю, что он никогда не сделает первый шаг. Скорее натворит кучу бед, сделает много ошибок, пытаясь быть тем, кем не является, но не расскажет тебе ни о чем. Потому я даю тебе этот зачарованный пергамент. Начни с простой переписки. Он умеет быть благодарным слушателем и толковым советчиком. И он тоже участвует в международной конференции.
— О ком ты, Драко? — Девушка уже сжимала в руках пергамент, глядя на него с надеждой и сомнением одновременно.
Малфой затянулся в последний раз и испепелил окурок.
— О Тео.
Глаза ее округлились:
— Теодор Нотт влюблен в меня со школы?
— С третьего курса. Слышала бы ты его комплименты твоему хуку. Классный был удар, кстати…
Девушка широко улыбнулась. В этот момент на балкон ворвался Симус с дикими глазами:
— Он перевернулся на живот, схватил игрушку и расхохотался! И от его смеха по всей детской распустились рыжие лилии! Дин сейчас пытается убрать их со своей мантии!
— Да, и неплохо было бы убрать их и из твоих волос… — Драко взмахнул палочкой, а Гермиона с Финниганом рассмеялись. — Тебе повезло, что Ава не унаследовал твоей любви к пиротехнике…
В этот момент послышалась череда негромких взрывов, вскрик Дина, полный удивления и неожиданности, и в глубине гостиной стали видны блики разгорающегося пламени:
— Симус!!!
— Иду, дорогой, — сквозь смех ответил парень и виновато посмотрел на Гермиону. Она только широко улыбнулась. Драко бросился на помощь Дину, где-то в доме запричитала Молли, а руку обжигала надежда.