В бальный зал влетела сова и принесла Гарри письмо. Долгожданное и бесценное.
— Джинни, это тебе! — парень протянул ей послание.
— Но на нём твое имя! — она непонимающе потянулась за конвертом через стол, пока Гарри гладил сову и угощал её печеньем.
— Да, но это твой подарок. Открывай!
Девушка с энтузиазмом стала разворачивать письмо, когда к Поттеру с поразительной решимостью в глазах направился Невилл. Уже подходя, он серьезно начал:
— Гарри, мне нужно поговорить с тобой о… — его перебил визг младшей Уизли.
— Гарри, спасибо, Мерлин-Мерлин-Мерлин, спасибо. Я тебя сейчас же расцелую, — она стала протискиваться между рядами стульев, желая исполнить свою угрозу, когда Нев схватил его за плечи и развернул к себе. Было видно, как ему трудно дается стоять на ногах. Над верхней губой выступила испарина, он часто дышал, а глаза его лучились теплом и болью:
— Гарри, это очень важно, ты по… — тут он побледнел и упал на колени перед другом, заваливаясь на бок. Джин, не видящая этого за спинами студентов, уже схватила его за локоть, чтобы и правда поцеловать, но её руку перехватил и убрал неизвестно откуда взявшийся Малфой. Гарри, почувствовавший внезапно накатившую непонятную слабость, тут же пришёл в себя на волне адреналина, не иначе, и бросился помогать Невиллу. Как ни странно, его руку Малфой тоже убрал. Джинни, громко возмущавшуюся и некрасиво кривящую лицо, не подпускала к Герою Панси.
— Ты и сам хочешь сдохнуть, и его убить, да? Странно ты себя ведёшь для гриффиндорца! У вас вроде самопожертвование в почете, а эгоизм наоборот…
— Что ты несёшь, Малфой?! — Гарри опять не понимал, с чего блондин делает такие выводы, но его вцепившаяся в плечо рука не давала прикоснуться к другу, нуждающемуся в помощи, и было не до странностей этого чудика. — Ему нужно помочь!
— Вот именно, а ты пытаешься его убить. Убери от него руки, и пусть вон эти, — он кинул взгляд на Симуса и Дина, — его отведут. А ты отойди, только хуже делаешь!
Он звучал так уверенно, будто точно знал, что происходит, и что нужно делать, чтобы помочь. Наверное, поэтому Гарри отступил. Он поднял палочку, чтобы отлевитировать друга, раз уж трогать его нельзя, но Малфой тут же стал на пути заклятья.
— Ну почему ты никогда не делаешь то, что тебе говорят? Ты и правда такой тупой? Твоя магия его искалечит, — он устало и безрадостно присел на ближайший стул.
— Малфой, — уже злобно рявкнул Гарри, глядя на всё ещё лежащего на полу Невилла. Почти никто не обращал на них внимания. Момент падения Лонгботтома никто не видел. И если гадкий слизеринец не перестанет ему мешать, то никто Невиллу так и не поможет. — Если ты знаешь, что с ним, сейчас же говори! Почему мне нельзя его отлевитировать?
— Ты правда не знаешь, что с ним? Почему тебе нельзя касаться его и применять к нему свою магию? Ты все-таки такой маггл… — но в этом оскорблении не было привычной остроты и азарта. Не упоминая уже того, что они впервые после их совместного полета заговорили друг с другом.
— Если ты сейчас же меня не отпустишь, я пущу в тебя заклинание, — услышав ехидный смешок Панси, Джинни поспешно исправила угрозу, — То есть, мне и заклинания не нужны, чтобы показать твоей мордашке цвет ковра! — она воинственно взмахнула кулаком, пока Паркинсон пыталась не подпустить её к Гарри. Тот мотнул головой, понимая, что так многозадачно он не может работать.
— Так сам тогда его отлевитируй! — Поттер угрюмо уставился на Малфоя. Тот только тяжело вздохнул и закатил глаза.
— Если твоя магия его покалечит, то моя и вовсе убьет. Или ты так сильно хочешь от меня избавиться? Спишь и видишь меня в Азкабане? — Гарри вздрогнул, будто эта расхожая фраза задела за живое.
— Много ты о себе думаешь… — Гарри наконец перестал придумывать другое решение проблемы в пику Малфою и подозвал кривляющихся Финнигана и Томаса. — Ребят, отведите Невилла в лазарет. Ему стало плохо, — в появившейся паузе он наконец полностью осознал ситуацию. Лицо у Поттера потемнело, глаза стали грустными и тяжелыми. Это он виноват в том, что стало с Невиллом. Он давно подозревал, что его мучает та же штука, что и Гарри. И ничего не сделал.
Он следовал за странной процессией, минуя кучи рождественских украшений и праздничного антуража. Не заметив, что ребята свернули в сторону, Гарри сделал несколько шагов и врезался с невидимую стену. Чертыхнулся. Пока в него так же не вписался Малфой.
— Ты-то чего увязался за нами? — недовольно буркнул Поттер, потирая ушибленное бедро.
— Ты же вроде не знаешь, что с ним. А я знаю. Мне уйти? Или всё же поделиться с Помфри? — Гарри от такого жесткого тона напрягся и одновременно расслабился: Малфой может помочь! У Невилла есть шанс! Может, у него самого шанса и нет, но Невилл-то ни в чём не виноват…
— Пойдем, пойдем, конечно! — и он снова впечатался в прозрачный барьер. Малфой на этот раз его судьбу не повторил. Просто молча указал на потолок. На котором красовалась омела. Гарри поднял глаза и побледнел. Потом покраснел. Потом потупил глаза. — Ты не… Нам нужно, хм… Поцеловаться… Ты сможешь? Ради Невилла…
Малфой с интересом наблюдал за душевными метаниями и изменяющимся лицом Гарри. В душе у него творилось что-то невообразимое, но на лице ничего этого не отражалось. От последней фразы стало так горько, будто он проглотил Костерост.
— То есть ради Лонгботтома ты готов меня поцеловать? А ради своей собственной жизни нет? Надо же, как сильно ты меня ненавидишь… — лицо Драко держал лучше, чем контролировал голос. В нем сквозило отчаяние, безнадежное, глухое, ничем не прикрытое отчаяние. — Так сильно, что лучше умрёшь, чем будешь со мной… — но вслух этого он сказать не смог — горло сдавило, будто ему в глотку насыпали песка.
Поттер опять непонимающе уставился на слизеринца:
— Что ты несёшь? Причем здесь я вообще? — и это бессмысленное отрицание заставило Драко смириться с его решением и швырнуть в лицо горькие, но правдивые слова:
— Ты скорее сдохнешь, чем примешь это, да? Что ж, это твой выбор. Только не надейся, что если ты будешь игнорировать это, то всё пройдет. Каким бы сильным ты не был, однажды ты не справишься. И как бы ты за собой ещё кого-то не потащил… — пронзительные глаза доставали душу. Взгляд был настолько интенсивным, что Гарри не мог отвести глаз. Малфой протянул руку, и тот как завороженный подошел ближе, протягивая свою. Слизеринец дернул его на себя, второй рукой придерживая подбородок. Он быстро прикоснулся к губам, слегка проходясь по нижней языком, и так же быстро отпрянул. Этого хватило, чтобы рождественские чары развеялись.
— Малфой, я правда не понимаю… — Гарри всё ещё стоял на том же месте, не имея сил сделать шаг. Губы горели. Горел подбородок, где его касалась холодная рука. Горела ладонь, которая лежала в чужой так правильно и уютно. И пока он приходил в себя, белобрысая макушка почти скрылась из вида. К моменту, как Поттер появился в лазарете Симуса с Дином там уже не было. Малфой вышел из кабинета медиведьмы и, не прощаясь, прошел мимо.
— А вы тут что делаете?! Чтоб ближе, чем на двадцать метров вы к нему не приближались! Я не ожидала от вас подобной безответственности. Обычно вы высоко ценили жизнь и здоровье своих друзей, — видя обеспокоенное лицо парня, она чуть смягчилась. — С ним всё будет в порядке. А сейчас, вон отсюда!
Гарри покорно склонил голову. Он обязательно истребует объяснение с мадам Помфри, но не сегодня. Удивительно, но он совсем не устал, несмотря на насыщенный вечер. Только настроения возвращаться на праздник не было. Сегодня столько всего произошло. И Малфой ему столько всего наговорил. И Панси… Панси! Она точно в курсе! Она же не просто так с Джинни сцепилась! А Невилл хотел сказать ему что-то очень важное…
Как обычно, когда ему нужно было подумать, он шёл на Астрономическую башню. Только оказавшись у руин ещё не восстановленного шпиля, он опомнился. Уселся на какой-то камень и наложил Согревающие чары. Странно всё выходит. Малфой уже дважды говорил о том, что Гарри что-то игнорирует. Но что? Что он игнорирует? Если, конечно, хорек не хочет его запутать. Хотя, судя по последним месяцам, ему просто всё равно. Гарри уже начинал тосковать по временам, когда он мог просто кинуться в бездумную драку и выпустить пар! Ну, ещё полгода, и всё будет иначе. И всё закончится… Гарри совершенно не знал, как ему быть? Он уже смирился, что долго не протянет. Но захватить с собой кого-то… А вдруг Малфой прав? Вдруг из-за его болезни, или проклятья, кто-то ещё пострадает. Нужно выяснить, что знает слизеринец. И откуда? Почему-то идея, что именно Малфой его проклял, ни разу не пришла ему в голову.