Наиболее глубокое влияние Ямвлих оказал на Прокла, и Ямвлих, в отличие от Плотина и Порфирия, является учителем Прокла не в меньшей мере, чем Платон. Через посредство Прокла идеи Ямвлиха воспринял Псевдо-Дионисий Ареопагит. К Ямвлиху восходит идея пневмы, небесного тела, выступающего как оболочка души, когда душа нисходит в чувственно-воспринимаемый мир. Прокл в целом более зависим от Ямвлиха, чем от Плотина[6].
В русле философии Ямвлиха находились и другие неоплатоники V века. Его преобладающее влияние испытало все направление афинского неоплатонизма. Гермий и Прокл, ученики Сириана, возглавляли философские школы соответственно в Александрии и в Афинах. Сын Гермия Аммоний имел учениками Дамаския и Симпликия, которые продолжили в Афинах развивать философию Ямвлиха. С Ямвлиха начинается схоластическая традиция неоплатонизма, которую унаследовали поздние византийские авторы, такие как Михаил Пселл, и которая благодаря переводам Марсилио Фичино перешла в западную философию. И хотя первое издание греческого текста книги «О египетских мистериях» вышло в Оксфорде только в 1678 году, эта книга была известна на западе с 1497 года благодаря латинскому переводу Марсилио Фичино.
В центре внимания сочинения «О египетских мистериях» — проблема теургии. Возникновение неоплатонического интереса к проблеме теургии восходит, несомненно, к творчеству Плотина. Но если для Плотина на первом месте стоит субъективный опыт восприятия, то Ямвлиху интересен опыт теургической традиции, он обращается к общезначимому, а не к индивидуальному. Посредством теургии Ямвлих переводит теологию в практическую плоскость, теургия для него есть практическая теология. У Ямвлиха стирается грань между философом, погруженным в умопостигаемые категории, и жрецом, совершающим священнодействие. Оба представляют две стороны одного процесса: теург дает мистическое восприятие божественных сущностей, а теолог объясняет целостность мистерий. И теология, и теургия — средства приготовления человека к единению с божеством. Если последователи Плотина понимали единение с божеством в противоположность христианству как подавление индивидуального начала, то Ямвлих, в отличие от остальных неоплатоников, сохраняет индивидуальность души и чистый человеческий ум, приобщающийся к божеству в едином процессе продвижения в философии и теургии. Итак, теологию Ямвлиха нельзя назвать внеличностной.
Есть еще один момент, свидетельствующий о своеобразии Ямвлиха среди прочих неоплатоников. Речь идет о проблеме познаваемости бога. Для Ямвлиха бог предшествует Уму и не может быть сведен к сумме определений. Но Единое при этом выступает как объект стремления, и бог, таким образом, обретается волевым усилием человека. Теология и теургия для Ямвлиха — это две стороны этого усилия.
Сочинение Ямвлиха «О египетских мистериях» находится в русле генеральной линии греческой философии, общей для всех ее школ, согласно которой философия не является чисто ученой доктриной, но представляет квинтэссенцию всего образа жизни.
И. Ю. Мельникова
Ямвлих
О ЕГИПЕТСКИХ МИСТЕРИЯХ
Следует знать, что философ Прокл, комментируя Эннеады великого Плотина, говорит, что автор ответа на это письмо Порфирия — это божественный Ямвлих и что соответственно теме он представляется неким египтянином Абам- моном. Во всяком случае, чеканный и афористичный стиль, изложение мыслей, изящество и вдохновение подтверждают свидетельство Прокла.
Ответ учителя Абаммона на письмо Порфирия Анебону и разрешение содержащихся в нем трудностей.
ГЛАВА I
1. Бог, повелевающий красноречием, Гермес[7], с давнего времени считается абсолютно у всех жрецов общим. Этот бог, единственный покровитель истинного знания о богах, во всем один и тот же. Это ему наши предки приписывали открытия собственной мудрости, подписывая именем Гермеса все свои сочинения[8]. И если мы посильно получаем от этого бога причитающуюся нам частицу, то и ты справедливо предлагаешь вопросы теологии на разрешение жрецам, с радостью их принимающим, и я, не без основания сочтя письмо, посланное моему ученику Анебону, адресованным мне самому, отвечу тебе правду о том, что ты спрашиваешь. Ибо не подобает, чтобы Пифагор, Платон, Демокрит, Эвдокс и многие другие древние эллины нашли надлежащее поучение в священных текстах своего времени, а ты, наш современник, придерживающийся одинакового с ними образа мыслей, не получил бы наставлений от ныне живущих учителей, которых называют наставниками всех. С этой мыслью я приступаю к этому труду, а ты, если хочешь, считай, что тебе отвечает именно тот, кому ты написал. Если же тебе так покажется лучше, то можешь считать, что с тобой в этой книге веду беседу я или какой-то другой египетский пророк, это безразлично. А еще лучше, я думаю, тебе оставить без внимания собеседника, хорош он или плох, и, усердно напрягая рассудок, думать о том, говорится ли истина или ложь.
6
K. Praechter. Richtungen und Schulen im Neuplatonismus // Genethliakon für C. Robert. — Berlin, 1910. — S. 119.
7
Гермес — в древнегреческой религии вестник богов, сопровождавший тени умерших в Аид. С эпитетом Трисмегист (Трижды Величайший) Гермес стал покровителем греко-египетских мистических таинств. Гермесу Трисмегисту приписывалось собрание теософско-оккультных сочинений II–III веков, которые считались его откровением. Гермес Трисмегист отождествлялся с египетским богом письма и мудрости Тотом, поэтому автор называет его общим.