Лиманов А. Ю.
О Грузии (старое)
Забыть о Грузии
Грузины должны быть готовы к войне с русскими. Если не прямо сейчас, то года через три-четыре, когда Грузия окрепнет, а Россия, соответственно, еще больше ослабеет. Так говорит нынешний президент республики Михаил Саакашвили и - начинает готовиться. Отводит войска из Южной Осетии, меняет начальника Генштаба, вынуждает российские власти заменить неуступчивого командующего миротворцами генерала Набздорова, объявляет призыв резервистов на переподготовку...
В общем, если русские не уйдут из Абхазии и Южной Осетии, войны не миновать. И если уйдут - не миновать также. Так думают теперь многие грузины. Так думают абхазы и осетины. Такова логика новейшей грузинской истории.
Как ни удивительно, но эта логика близка и России. Вячеслав Никонов, один из первой десятки главных российских политологов, всерьез полагает, что если между Грузией и Южной Осетией, между Грузией и Абхазией начнется серьезный вооруженный конфликт, то Россия неизбежно окажется втянута в него: "Вряд ли мы сможем отказаться здесь от войны, ведь выйти из этой ситуации России невозможно, не понеся огромных политических потерь. Если мы раздаем там российские паспорта и говорим, что в Южной Осетии и Абхазии российские граждане - то как нам уйти?".
Действительно, как можно бывшей империи уйти оттуда, где ее уже почти нет, но где она умудрилась создать иллюзию присутствия? Вячеслав Никонов не одинок в своем мнении, его точку зрения разделяет большинство наших политологов, политиков и просто граждан. Общее настроение России в отношении Грузии - недоуменное раздражение.
Ведь казалось, что совсем еще недавно этой логики не было и в помине. Казалось, что Грузия никогда не решится открыто и смело провоцировать могучего северного соседа и бывшую метрополию чуть ли не на прямой конфликт. Однако сегодня дело обстоит именно так, а Михаил Саакашвили, словно подначивая, ведет себя все дерзостней.
Отмахнуться, не обращать внимания на энергичные высказывания молодого грузинского лидера, конечно, можно. Темпераментные кавказские мужчины любят патетические слова, от которых потом легко отказываются перед лицом угрюмой реальности. Можно провести в окрестностях Грузии показательные учения и напомнить о российской военной мощи, которая все еще достаточно велика. Можно вспомнить и о том, что без российских поставок газа и электроэнергии Грузия просто не выживет, а долговые обязательства грузинской стороны пока только продолжают расти. Однако эти простые аргументы почему-то не действуют на нынешнее грузинское руководство, как, впрочем, не очень-то действовали и на правительство Шеварнадзе. А самое удивительное, что западное общественное мнение активно поддерживает Тбилиси, будто бы не замечая всей абсурдности грузинского блефа.
Грузия ведет себя так, словно знает некие таинственные причины, которые позволят ей выиграть в неравном споре с Россией. А Россия по-прежнему недоумевает, списывает все на личные качества и политические амбиции отдельно взятого Саакашвили, и упорно делает вид, будто не может осознать одного простого обстоятельства - Грузию, как и весь Кавказ в целом, нельзя мерить стандартным набором торгово-экономических или военно-политических параметров. Это не то что неразумно, а невыгодно.
Да, угроза русско-грузинской войны, разумеется, блеф. Малореальной пока кажется даже возможность нового грузино-абхазского конфликта. Но это очень выгодный и оправданный блеф. Сомнительное счастье России состоит в том, что никто из крупных мировых держав не демонстрирует готовность разыгрывать этот блеф именно сейчас. Потому что в умелых руках нынешняя грузинская карта может взорвать весь Кавказ, который просто начинен конфликтами: Азербайджан и Карабах, Грузия и Южная Осетия, Грузия и Абхазия, Ингушетия и Северная Осетия, Чечня и Дагестан, Чечня сама по себе, Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария наконец... Трагические события в Северной Осетии показали, насколько хрупкое равновесии установилось в последние годы на Кавказе. И насколько легко использовать эту хрупкость против России.
Если только на минуту предположить, что кому-то, обладающему серьезными средствами влияния, может зачем-либо понадобиться жесточайший и совершенно катастрофический кризис в России, то устроить его будет не так сложно. Другое дело, что сама по себе наша страна пока никому настолько оперативно не нужна, чтобы вот так решительно браться за нее. Ее очередь придет в свое время, когда созреют все конфликты на перифериях бывшей империи. Чтобы ввергнуть в предварительный трепет российское общество хватит и регулярных терактов. Но Кавказ сейчас можно использовать и в других, не менее масштабных целях, среди которых воздействие исключительно на Россию будет занимать не первое место.
Если внимательно рассмотреть историю кавказских государств, то обнаружится, что этот регион никогда не жил собственной самостоятельной жизнь, никогда не обладал собственной самостоятельной ценностью, а на протяжении тысячелетий служил инструментом внешней политики для крупнейших империй Средиземноморья, Азии и Европы. И наибольшую выгоду этот инструмент доставлял тому, чье присутствие распространялось на меньшую часть Кавказа. Так что, хотя подавляющее большинство акций, проводимых окрестными империями на Кавказе, имели силовой характер, но в исторической перспективе успех чаще сопутствовал акциям дипломатическим.
Особенно показательна в этом отношении кавказская политика Британии XIX века, которую в наше время продолжают США. Главное условие несиловой, но эффективной кавказской политики как раз и заключается в отказе от непосредственных территориальных притязаний и циничном отношении к кавказским государствам как фишкам в большой геополитической игре.
Кавказ прежде всего - джокер. Дающий совершенно фантастические возможности игроку, обладающему им. Причем вне зависимости от конкретного способа использования этого джокера. Управление этим регионом позволяет влиять на страны черноморского бассейна, Передней и Центральной Азии, на Россию, наконец. Это гигантский взрывной потенциал, который привлекает как арабские исламистские сообщества, так и западные державы.
Вот эта ценность Кавказа и Грузии, как его центра, совершенно не учитывается российской политикой, как, впрочем, не учитывалась и раньше. Виной всему отсутствие у нашей страны осознанных, реальных и долгосрочных целей в азиатской политике, которая по факту остается куцым подобием азиатской политики предыдущих вариантов российского государства.
Россия перевалила через Кавказский хребет и утвердилась там прочно лишь в начале XIX века, при Александре I. Но первые попытки освоить Кавказ Москва предприняла еще в второй половине XVI века, при Иване Грозном, когда русский царь взял в жены кабардинскую княжну Темрюковну, а Кабарду, соответственно, под свое покровительство. Одновременно усилилось казачье движение на Северном Кавказе. И почти сразу же Россия обнаружила, что стоит на грани войны с Турцией, которая контролировала тогда не только всю западную область Кавказа, но и его центральную часть. Дальнейшее продвижение было временно приостановлено, а интерес к нему пробудился вновь в 1585 году, уже при Федоре Иоанновиче, когда кахетинский царь Александр II подписал "крестоцеловальную запись" о принятии Кахетии в русское подданство, желая московским покровительством оградиться от притязаний и Турции, и Ирана.
Последующие двести лет русско-грузинский роман развивался крайне неторопливо. В самом конце XVI века было предпринято две военные экспедиции на Кавказ, под предводительством воевод Хворостина и Бутурлина, но обе закончились неудачей. Очередная вспышка активности на кавказском направлении случилась при Петре I, который решил было силой укрепить торговлю с Ираном, но только на рубеже XVIII-XIX веков начался процесс реального присоединения грузинских княжеств, а затем и Кавказа в целом к России. Он продолжался без малого 63 года, вплоть до окончательного покорения последних черкесских аулов.