То же обследование показало, что из 1297 табачных лавок 1293 были их собственностью[143]. Когда подобные факты констатируются в научной литературе, сионистская пропаганда облыжно обвиняет ученых в «антисемитизме», используя это обвинение в целях подавления антисионистской по сути пропаганды. Совершенно очевидно, что никакого «антисемитизма» в борьбе против реакционных традиций иудаизма, разумеется, нет. Наоборот, существует в историографии насущная и очень слабо исследованная проблема: враждебная позиция иудаизма по отношению к неиудеям как проявление классового антагонизма иудейской эксплуататорской верхушки по отношению к неиудеям.
В статье «Физические и нравственные элементы Северо-Западной губернии»[144] с обоснованной тревогой указывалось: «Употребление водки с ранних лет подвергает крестьян преждевременной слабости, слабосилию и бессилию... Развивается тунеядство, а с ним и нищенство.
Множество хижин пьяниц-тунеядцев полуразвалено, дети ходят в рубищах и нередко остаются без куска хлеба».
Существуют и другие многочисленные свидетельства огромного вреда алкоголизма, крайне отрицательно влияющего на наследственность многих поколений.
Таким образом, заявление Дубнова о том, что запрещение открытой частной торговли водкой, введение государственной монополии связано якобы с политикой «антисемитизма» — свидетельство крайней беспринципности сионистов.
В многочисленных публикациях сионистов до Великой Октябрьской социалистической революции высказывались реакционные идеи о «всемирной еврейской нации» и якобы необходимости ее собирания «на земле предков», о «всеобщем антисемитизме», якобы свойственном всему нееврейскому населению мира, о «превосходстве евреев над неевреями» и различные варианты этих идей. Подчеркнем, что идейные конструкции сионистских «теоретиков» отнюдь не сводились лишь к обеспечению планов захвата Палестины еврейской буржуазией, а служили и целям укрепления позиций сионизма в «диаспоре», то есть в международных масштабах.
Проповедниками сионистских идей были Мозес (или Моисей) Гесс (1812—1875), опубликовавший в 1862 году книгу «Рим и Иерусалим», Лео Пинскер (1821—1891), издавший в 1882 году книгу «Автоэмансипация». Их публикации распространялись в России до Октября и в переводе на русский язык[145].
Прав советский исследователь сионизма В. А. Семенюк, указывающий в наши дни, что в писаниях М. Гесса и Л. Пинскера была в основе сформулирована «готовая теория сионизма»[146], концептуальное изложение идеологии еврейской буржуазии.
Одним из наиболее широко известных дооктябрьских сионистских произведений была публикация Теодора Герцля (1860—1904) —«Еврейское государство»[147].
До Октября были изданы также произведения Ахада Гаама (псевдоним Ашера Цви Гинзберга) (1856—1927)[148], В. Жаботинского[149], А. Руппина[150] и многих других апологетов еврейской буржуазии.
Критика их человеконенавистнических, реакционных «теорий» обстоятельно дана в произведениях советских авторов, опубликованных после Октября, и рассмотрена нами, естественно, в ходе историографического обзора литературы соответствующих периодов. Пересказывать же здесь эти «теории» без их критики безусловно нецелесообразно.
Глава вторая. Критика сионизма в советской историографии с октября 1917 года до середины 1930-х годов.
В этот историографический период литература о сионизме в нашей стране была немногочисленной, да и то публиковались труды, не специально посвященные критике сионизма, а лишь в некоторой части затрагивающие проблему.
По-прежнему особое место занимали произведения К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина об идеологии и политике еврейской буржуазии. В эти годы они широко переиздавались в нашей стране. В условиях почти полного отсутствия другой литературы о сионизме работы основоположников научного коммунизма сыграли исключительно важную роль в идейной борьбе против опаснейшего врага трудящихся. Глубоко обоснованные выводы В. И. Ленина о реакционности сионизма вообще и сионистской идеи «еврейской национальности» в частности имели большое значение в идейном и политическом разгроме сионистских организаций в нашей стране после пролетарской революции.
Принципиальная, политически точная оценка сионизма в документах Коминтерна и в рассматриваемый период и в последующем имела методологическое значение. «Проект Палестины,— указывал Исполком Коминтерна,— попытка отвлечь еврейские трудящиеся массы от классовой борьбы пропагандой массового переселения в Палестину являются... в своем существе контрреволюционными»[151].
Наиболее точно главную особенность антисионистской литературы этого периода оценил профессор А. М. Малашко в предисловии к книге В. Я. Бегуна «Ползучая контрреволюция». Он отметил, что в 1920-е годы борьба против сионизма в значительном объеме была отдана еврейским секциям РКП (б).
Еврейские секции РКП (б), именовавшиеся также евсекциями, были учреждены весной 1918 года «для работы среди еврейских трудящихся». Они состояли в основном из коммунистов-евреев. В работе евсекций существовали просионистские тенденции. В январе 1930 года эти организации были упразднены.
Евсекции хоть и внесли определенный вклад в разложение сионистских организаций в нашей стране, но сами, вбирая в свой состав выходцев из Бунда, «Поалей Циона» и других сионистских групп, проявляли тенденцию к обособленности, замкнутости, заражались просионистскими настроениями. «Серьезным изъяном в работе секций было то, что они не создали серьезных марксистских трудов... по истории сионизма в нашей стране до Октября и в первые годы Советской власти. Бывшим бундовцам, пробравшимся на видные посты в секциях, удалось протащить в советскую историческую литературу апологетическое толкование сионизма. В изданной в 20—30-е годы литературе по еврейскому вопросу сионизм изображался не как порождение империализма, а как ответ еврейских трудящихся на антисемитизм»[152].
А. М. Малашко делает важный вывод о том, что приукрашивание сионизма тормозило изживание рецидивов сионизма в нашей стране, ликвидацию антисоветского сионистского подполья, связанного с зарубежными центрами, а агония сионистской партии «Поалей Цион» в СССР затянулась до 1928 года [153].
Неблагополучно обстояло дело и с критикой бундизма, по-прежнему активно сотрудничавшего с сионизмом. «Хотя в начале 20-х годов было издано немало книг, освещающих историю Бунда, в которых имеется ряд фактов, разоблачающих его оппортунистическую деятельность, все они содержат серьезные ошибки и неправильные толкования теории и практической деятельности Бунда. В них не дано надлежащей критики бундовского оппортунизма... а Бунд вопреки историческим фактам показан сплошь и рядом как революционная организация, якобы принимавшая активное участие в борьбе против эксплуататорского строя» [154].
К выводам исследователей необходимо добавить, что ведущая роль еврейских секций во всей направленности литературы о сионизме, о еврейском вопросе, о бундизме в определенной мере не только сказалась отрицательно на содержании произведений по этим проблемам, но и привела к низкой общей активности публикаций, выходивших в свет в весьма небольшом количестве, к слабому накоплению источниковой базы в те годы, когда еще были живы многие активные участники борьбы против сионизма и Бунда.
Не вдаваясь в подробный разбор всех изданных тогда весьма противоречивых произведений, остановимся на одном из наиболее типичных — статье «Евреи» в БСЭ, изданной в 1932 году[155].
Эта статья, большая по объему, отражает тот общий уровень, который свойствен был в теоретической работе евсекциям, занимавшим руководящие позиции в непосредственной разработке проблем, связанных с критикой сионизма.
Ее авторы — Я. Рогинский, Т. Гейликман и другие (выступавшие в основном под псевдонимами С. Л., Д. Ш.)—допускают серьезные ошибки. Так, они именуют евреев «преследуемой расой» [156].